И начало беседы, опубликованное на радио "Маяк"... Сергей Жигунов в гостях у Лены Батиновой и Максима Ковалевского КОВАЛЕВСКИЙ: Добро пожаловать на очную ставку, друзья! У нас сегодня в гостях народный… Простите…
ЖИГУНОВ: А почему нет? Не извиняйтесь.
КОВАЛЕВСКИЙ: Пока заслуженный, пока. Заслуженный артист России, продюсер Сергей Жигунов.
БАТИНОВА: Здравствуйте, Сергей.
ЖИГУНОВ: Здравствуйте.
КОВАЛЕВСКИЙ: Сергей, весь прошлый час про роскошь мы говорили.
БАТИНОВА: Что такое роскошь для наших слушателей.
КОВАЛЕВСКИЙ: Что такое роскошь для вас?
ЖИГУНОВ: В эмоциональном плане или…
КОВАЛЕВСКИЙ: А вот это как раз и есть вопрос, понимаете? Давайте тогда разделим.
ЖИГУНОВ: Это не материальное что-то, по-моему.
КОВАЛЕВСКИЙ: Не материальное?
ЖИГУНОВ: Думаю, нет. По большому счету, это не материальное. Это что-то очень радостное. Роскошь – это очень хорошая работа, удовольствие от того, что ты делаешь. Ну, то, что крайне трудно, то есть невозможно купить за деньги, абсолютно.
БАТИНОВА: Вот. А, значит, налога не может быть.
КОВАЛЕВСКИЙ: То есть хочется, но невозможно, да?
ЖИГУНОВ: Нет, возможно. Но редко бывает, так скажем. То есть когда вообще никогда никак, то откуда ты знаешь, что это хорошо, да? То есть если ты никогда не пробовал черную икру, то, собственно, почему тебя к ней тянет? Нет, это то, что ты испытывал, конечно, но не так часто, как хотелось бы.
КОВАЛЕВСКИЙ: То есть это все-таки то, к чему стремишься.
ЖИГУНОВ: Да.
КОВАЛЕВСКИЙ: А вот роскошная девушка, которая с вами пришла?
ЖИГУНОВ: Это мой пресс-секретарь.
БАТИНОВА: А чего это ты вдруг про девушку?
КОВАЛЕВСКИЙ: Мы же говорим о роскоши…
ЖИГУНОВ: Ну, понравилась девушка, про нее спросил. Про эту девушку спрашивают все, поэтому я привык.
БАТИНОВА: Очень красивая.
КОВАЛЕВСКИЙ: Роскошная! Мы же говорим о роскоши.
ЖИГУНОВ: Да. У нас на студии красивые женщины работают.
КОВАЛЕВСКИЙ: Где работают?
ЖИГУНОВ: На киностудии у меня работают красивые женщины.
КОВАЛЕВСКИЙ: Вам повезло с киностудией.
БАТИНОВА: Слушайте, а они специальный кастинг проходят?
ЖИГУНОВ: Нет. У них профессиональные качества. Просто им удается сочетать высокий профессионализм с внешней привлекательностью.
БАТИНОВА: Это энергетика, это космос.
КОВАЛЕВСКИЙ: А на какой вашей киностудии?
ЖИГУНОВ: Ну, там, где я работаю.
КОВАЛЕВСКИЙ: У нее даже название есть?
ЖИГУНОВ: Сейчас она называется «Продюсерский центр Сергея Жигунова». Так решили почему-то. Ну, пусть называется.
КОВАЛЕВСКИЙ: То есть это не вы даже решили?
ЖИГУНОВ: Директор захотел, а мне как-то…
БАТИНОВА: С вами хорошо работать.
ЖИГУНОВ: Ну нет, я мог бы назвать ее, конечно, «Маяк»-25 или 23.
БАТИНОВА: Обычно цифры приписывают, раз такое АОА и ООО зарегистрировано, то появляется цифра, «Эдельвейс-40», например.
ЖИГУНОВ: «Арзамас-16» я знаю.
БАТИНОВА: А потом еще есть 17, 18, 19, 20 и так далее.
ЖИГУНОВ: «Челябинск-65» и «Арзамас-16».
БАТИНОВА: Это научный городок.
ЖИГУНОВ: Это ядерные разработки.
БАТИНОВА: Вот в прессе появился слух о том, что вы собрались эмигрировать в Италию.
ЖИГУНОВ: Да, мне рассказывали. Да я даже и видел картинку.
БАТИНОВА: Как вы эмигрируете?
ЖИГУНОВ: Ну вот сейчас сижу, пью кофе… На самом деле мы общаемся по мобильному телефону, я сейчас в Венеции, на Сан-Марко в кафе пью чай и делаю вид, что нахожусь в Москве, в студии радиостанции «Маяк».
КОВАЛЕВСКИЙ: Получается, что мы тоже в Венеции сейчас?
ЖИГУНОВ: Нет, вы в Москве. Я - в Венеции. Вы на работе, ребята.
БАТИНОВА: Слушайте, вчера мы рассказывали про костюмчики двух людей – мужчины и женщины, которые занимались любовью. Один был на одном континенте, а другая - на другом континенте. И вот эти костюмчики уже придумали. Так что вполне возможно, что вы сегодня в Венеции, а мы в Москве.
ЖИГУНОВ: Ну да. В костюмчике?
КОВАЛЕВСКИЙ: А хотелось бы?
ЖИГУНОВ: Да думаю, что я как-то вышел из этого возраста.
КОВАЛЕВСКИЙ: Ну ладно! Интересно же было бы.
ЖИГУНОВ: Я читал про это, давно причем, я удивлен, лет семь назад.
БАТИНОВА: Нет, это разработки были.
КОВАЛЕВСКИЙ: Лет семь назад только мечтали об этом.
ЖИГУНОВ: Я читал о каком-то жесточайшем изнасиловании женщины посредством Интернета.
КОВАЛЕВСКИЙ: Вот таким способом? Варварский какой-то.
БАТИНОВА: Все-таки расскажете про Италию?
ЖИГУНОВ: А что вы хотите, чтобы я рассказал?
БАТИНОВА: Что вы учите итальянский язык. У вас какой-то проект?
КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, слухи-то, они же откуда-то берутся, они же не на пустом месте возникают.
ЖИГУНОВ: Я не знаю, в чем дело, откуда этот слух взялся. Ну, то есть я понимаю, что он связан как-то с картиной «Десять зим», наверное. Действительно, я летал на Венецианский фестиваль в августе прошлого года, я Новый год встречал в Италии. Ну, как-то, складывается, видимо, одно к одному…
БАТИНОВА: У одного человека в голове, и он потом рождает слух.
КОВАЛЕВСКИЙ: Но кто-то же их сочиняет. Это происходит без вашего ведома?
ЖИГУНОВ: Без моего. Если вы можете усмотреть корысть какую-то с моей стороны в том, что такой слух появился, что я уезжаю из страны в Италию, то тогда можно считать, что с моего. Но корысти…
БАТИНОВА: Мы хотели порадовать за вас.
ЖИГУНОВ: А чего же радоваться-то?
БАТИНОВА: Хорошо жить в Италии.
ЖИГУНОВ: В Италии хорошо отдыхать, жить везде трудно.
БАТИНОВА: Ну да, согласна с вами.
ЖИГУНОВ: Поэтому зачем же приехать и понять, что эта страна выглядит совсем не так, как тебе казалось, и испортить от нее впечатление? Надо ездить периодически и радоваться.
КОВАЛЕВСКИЙ: А какая корысть может быть в каких-либо публикациях?
ЖИГУНОВ: Ну, корысть разная. Рекламная какая-то корысть, может быть, какие-то цели – бизнес, месть, может быть. Ну, много различных. Это же оружие, средства массовой информации. Вы можете сказать: вы знаете, я вчера встретил человека, это совсем не тот человек, за которого он себя выдает. И свести с ним счеты таким образом. Или сказать: вот сейчас я думаю взять и картину, которую мы сейчас снимаем, отдать на 1-й канал. С тем, чтобы 2-й немедленно подписал с вами договор, например. Ну, куча. Это надо думать просто головой, когда ты это делаешь.
КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, вот смотрите. Я с огромным увлечением прочитал статью в журнале «Hello», вот цитата, предложение: «Им обоим надо было выговориться». Вы читали эту статью?
ЖИГУНОВ: Да, я читал, конечно.
КОВАЛЕВСКИЙ: Вот у меня в связи с этим вопрос: а вам больше негде было выговориться?
ЖИГУНОВ: Вы знаете какая штука, не так много мест, где можно выговориться, как ни странно. Потому что настолько аудитория разделена изданиями на вотчины, на такие деляночки в огороде, дальше это все окрашено в различные цвета – от желтого до всех остальных, что изданий, где можно было бы говорить на какие-то такие темы приватные, но достаточно серьезно и без окраски желтизны или излишнего гламура, очень немного. И это большая проблема.
КОВАЛЕВСКИЙ: Но я имел в виду на самом деле не выбор издания, а я имел в виду, что это же такие вещи, о которых выговариваются друзьям или знакомым, психоаналитику.
ЖИГУНОВ: Да-да, психоаналитику – это очень хорошо. Но понимаете какая штука… Ну как по поводу эмиграции в Италию. На протяжении нескольких лет о тебе пишут несуществующие вещи, существующие вещи, они смешиваются, возникает такое параллельное пространство, такой виртуальный «ты» возникает, который совершает поступки. Это все обсуждается очень активно людьми на улицах, в Интернете, как угодно. Это миллионные тиражи. Наступает момент, когда пора как-то чуть-чуть прояснить ситуацию. Периодически приходится корректировать направление движения. Вы знаете, есть такой замечательный анекдот. «У нас ложки вчера пропали после вашего визита…»
КОВАЛЕВСКИЙ: Ну да, ложки нашлись…
ЖИГУНОВ: Ложки нашлись, а осадочек-то остался. И вот этот «осадочек остался», он всегда есть, и с ним надо пытаться бороться. Потому что иначе такой может остаться осадочек, что…
КОВАЛЕВСКИЙ: То есть вас это волнует?
ЖИГУНОВ: Меня волнует, конечно.
КОВАЛЕВСКИЙ: Вы переживаете из-за этого, что кто-то о вас что-то пишет?
ЖИГУНОВ: Я переживаю не когда кто-то пишет, я переживаю, когда все на протяжении нескольких лет пишут совсем не то, что происходит на самом деле, дают оценку моему поведению, исходя из неких предпосылок, у которых нет никаких оснований, и возникаю некий «я», который не соответствует мне настоящему. И вот в это надо вмешиваться.
КОВАЛЕВСКИЙ: Почему?
ЖИГУНОВ: Ну, потому, что с этим невозможно жить. Потому что «ты» виртуальный становишься больше, чем ты подлинный. Это совершенно другой человек. Он тебе не нравится, этот человек, и я не хотел бы, чтобы это было так, потому что правда, она другая, а это неправда. И очень неприятно жить с неправдой рядом. Ты как бы получаешь, что тебя оболгали. И когда тебя оболгали, ты говоришь: простите, это не так. И ты как-то сопротивляешься.
БАТИНОВА: А как вы вмешиваетесь?
ЖИГУНОВ: Ну, я иногда даю интервью.
КОВАЛЕВСКИЙ: Хорошо. Вот вышла статья в журнале «Hello», и параллельно с этим вышло еще 10 в желтой прессе.
ЖИГУНОВ: В журнале «Hello» я даю интервью, это прямая речь. Желтая пресса пишет: вчера был замечен с блондинкой, сильно пьяный, полз от кинотеатра «Октябрь» в сторону личного автомобиля, весь покрытый губной помадой…
КОВАЛЕВСКИЙ: Я понимаю. Я это и имею в виду, что вот это ваше разъяснение, оно не ставит точку, понимаете? Все равно вот эта волна, которая когда-то была запущена, она все равно будет продолжаться, все равно будут писать.
ЖИГУНОВ: Точку поставить невозможно. Но волна движется в определенном направлении. Хотя бы откорректировать движение этой волны и ее цвет. Я же не говорю о химическом составе воды. Тем не менее, это была желтая вода, знаете, и уже тут с этим ничего не сделаешь. Но хотя бы некое направление движения.
КОВАЛЕВСКИЙ: Или таким образом дать еще один толчок следующей волне.
ЖИГУНОВ: Нет, дать толчок – это другое, это не такое интервью. Такие интервью наоборот закрывают тему, как в кино говорят: вчера снял фильм про любовь, закрыл тему. Это попытка закрыть тему как раз, прекратить. Людям становится не интересно в тот момент, когда все становится известно. И когда ты, в общем, так сказать, переступая, если честно, через себя каким-то образом (довольно тяжелая вещь – рассказывать о себе правду, ну неприятная такая, удовольствия в этом никакого нет, поверьте), ты сильно закрываешь тему, к этому теряют интерес. Я много раз это замечал: вот слух – там это, то… Говоришь: нет, на самом деле я живу в скромной двухкомнатной квартире, у меня фаянсовый унитаз производства 67-го года, старая дверь ободранная, но у меня есть цветной телевизор… И люди говорят: у-у, все! И дальше все, неинтересно. И, по крайней мере, ты можешь избавиться от слуха о том, что ты вчера купил остров на Сейшельских островах и строишь там аэродром. Ну, вот если тебе это надоело, то надо просто сказать правду, и это прекратится. Поэтому это единственный способ. Вообще способов борьбы со слухами, с желтой прессой – их нет. Но можно пытаться как-то создать, как это называется, финансовый коридор.
КОВАЛЕВСКИЙ: Понятно.
БАТИНОВА: Я просто тоже подумала о том, что получается, что вы действуете ну не то что их методами, но очень хитро.
ЖИГУНОВ: Я вообще хитрый.
БАТИНОВА: И, может быть, это действительно единственный способ – как бороться с желтой прессой и со слухами о вас. А вы думали когда-нибудь, что можно законодательно это сделать?
ЖИГУНОВ: Ну, это бессмысленно! Нет, я несколько раз судился. Но дальше есть совершенно традиционные способны: не являются представители в суд, начинают меняться какие-то юридические адреса, что-то происходит такое… С крупными изданиями я судился. Это бессмысленно. Потом подходят главные редактора и говорят: давай мириться, ну что ты делаешь, ну зачем тебе с нами ссориться, мы тебя потом порвем… В общем, понимаете, они как сейчас стали писать: «вчера вечером крупнейший отечественный артист, кумир миллионов, выпив лишнего, с правой руки хорошо поставленным богатырским ударом отправил в нокаут официанта». И ты не понимаешь, как к этому относиться. С одной стороны, человек устроил пьяный дебош. С другой стороны, при этом если будет фотография, где на человеке задрана майка и торчит пузо, будет написано: прекрасно выглядел, как всегда… И они какую-то находят такую форму, когда вроде тебя похвалили… Ну, во-первых, ты выдающийся, во-вторых, ты спортивный, в-третьих, ты прекрасно выглядишь…
КОВАЛЕВСКИЙ: Хорошо удар поставлен…
ЖИГУНОВ: Удар поставлен, да-да-да. Но ты просто как-то, видимо, выпил, приняв лишнее, даже как-то немного устав от дружеской беседы, - будет написано… Ну, то есть такая какая-то форма, когда не очень зацепишься, не то что в суд. Потом, я вам могу сказать, что таблоиды действуют очень. Это не желтая пресса. У них обязательно будет какая-нибудь фотография, и они будут ссылаться на какие-то источники. Вот достаточно вам сказать, что я сейчас пришел, и от меня пахло пивом. Они, ссылаясь на вас, напишут о том, что я был совершенно пьян на эфире. И если я попытаюсь подать в суд на издание, они скажут: простите, у нас есть конкретный человек, вот есть аудиозапись разговора с ним, который сказал… Поэтому судиться вы не с нами должны, а с ним, потому что он выступил источником информации. Там сидят юристы, там все очень хорошо, это целая индустрия, которая зарабатывает колоссальные деньги.
КОВАЛЕВСКИЙ: Сергей, вот интересный момент, почему к вам вот так вот привязываются?
ЖИГУНОВ: Я не могу ответить себе на этот вопрос.
БАТИНОВА: Вы очень обаятельный.
ЖИГУНОВ: Нет-нет-нет, дело не в этом. Я не самый популярный артист в стране, нет. Я давно и далеко не самый сексуально привлекательный как бы из актеров мужского пола.
КОВАЛЕВСКИЙ: Ну…
ЖИГУНОВ: Нет-нет-нет, я продюсер, ну что же мы будем тут… Я не понимаю, в чем дело. Когда периодически вылетают такие истории, как эмиграция в Италию, я сам себе задаю вопрос. Я начинаю хохотать, во-первых. Истории же самые невероятные – от размеров моих мужских достоинств… Просто была обложка, где лежала линейка, и было написано в сантиметрах.
КОВАЛЕВСКИЙ: Это – у Жигунова.
ЖИГУНОВ: Да-да-да.
БАТИНОВА: Какой кошмар!
ЖИГУНОВ: До вот этих отъездов. Диапазон колоссальный как бы. Я не понимаю, почему такое… Я не могу себе, я как продюсер не могу себе ответить на вопрос. Я не вижу никакого феномена, я не торчу в эфире целыми днями, и никаких загадок давно нет вокруг меня, я как бы не таинственный какой-то там… Не знаю, ну вот что-то происходит, бывает такое.
КОВАЛЕВСКИЙ: То есть, ответа у вас нет на этот вопрос?
ЖИГУНОВ: Нет. Врать не буду, нет.
.........................................................................
Источник...
Гость из далека, на сайте радио Маяк публикуют тексты этой передачи и там же есть возможность прослушать аудиозапись. По-крайней мере, для других выпусков этой передачи вроде так было.
Прошу прощения, но, складывается ощущение, что мы имеем честь наблюдать какую-то масштабную акцию, охватывающую практически все средства массовой информации: фильм для интернет-портала (про Женевское озеро), затем тв-передача "Сто вопросов...", дальше печатное издание - журнал Hello, и теперь - радио-эфир "Маяка". Мощно. Последний раз так объемно было во время премьеры "Шекспиру и не снилось". 
Да я ж не против 
Что, ничего не слышно сейчас ?
Жаль. Но пока на удивление бестолковый треп идет. 
Поругиваем от большой любви. 
Ах. 
Абсолютно с вами согласна!!!! 
- участник сейчас на форуме