Евгений Халдей - летописец Победы Вехи биографии: 10 апреля 1916 г. родился в местечке Юзовка (ныне г. Донецк) в Украине
1925-1930 г. учился в средней школе, подрабатывал подмастерьем в фотоателье
1928 г. смастерил свой первый фотоаппарат
1930-1932 гг. учился в школе ФЗУ при заводе «Сталь», работал чистильщиком в паровозном депо. Купил «настоящий» фотоаппарат «Фотокор-1».
1932 г. зачисляется фотокорреспондентом в Донбасский филиал «Прессфото» Украины
1933-1936 гг. работает фотокорреспондентом в региональных газетах «Металлист», «Сталинский рабочий», «Социалистический Донбасс»
1934 г. работает фотокорреспондентом агентства «Союзфото» по Донбассу
1935-1936 г.г. первый успех: занимает 2-ое место на общегородских фотовыставках в Сталино
1936 г. зачисляется штатным корреспондентом в фотохронику ТАСС
1937-1939 г. проходить службу в Красной Армии
1941-1945 гг. становится собственным корреспондентом ТАСС на фронтах ВОВ
1945 г. проводит съемку на Потсдамской конференции
1946 г. осуществляет съемку на Нюрнбергском процессе
1948 г. уволен из фотохроники ТАСС по сокращению штатов
1950-1960-е гг. работает фотокорреспондентом в журнале «Клуб», Всесоюзном обществе культурной связи с заграницей, газете «Правда»
1960-е гг. выполняет серию больших репортажей
1973 г. зачислен фотокорреспондентом в редакцию газеты «Советская культура»
1997 г. 7 октября скончался в Москве
Имя Евгения Халдея известно немногим, его фотографии – всем. По крайней мере две: выполненный в мае 1945 года снимок «Знамя над Рейхстагом», который стал настоящим символом Победы, и знаменитая фотография «Первый день войны», единственная, снятая в Москве 22 июня 1941 года. Эти два кадра дают яркое, но, разумеется, неполное представление о творчестве Евгения Халдея. Его кадры 1941 – 1946 годов, запечатлевшие войну от объявления о нападении Германии на СССР до Нюрнбергского процесса, обошли весь мир и приведены в качестве иллюстраций в бесчисленных учебниках, документальных книгах, энциклопедиях. С его снимков глядят на нас передовики производства и стахановцы, солдаты и генералы, беспечные дети и занятые государственными делами партийные чиновники, безвестные шахтеры и главы мировых держав. Эти фотографии стали историей – историей огромной страны и историей одного человека, большого мастера, тонко чувствующего суть и смысл своей работы, обладающего даром исключительной творческой выразительности, уважающего и понимающего своих героев.
Евгений Ананьевич Халдей родился 10 апреля 1916 года на Украине, в шахтерском городке Юзовка (теперь Донецк). Время и место его появления на свет отнюдь не предвещали безоблачного детства: на Украине шли бои Гражданской войны, причем собственно военные действия перемежались с излюбленным в тех местах развлечением – еврейскими погромами. Родителей Евгения, правоверных евреев, это затронуло самым трагическим образом. В 1917 году, когда в их дом ворвались погромщики, его мать была убита, а будущий фотограф, которого она прикрывала своим телом, получил свое первое и единственное пулевое ранение. Пуля, прошедшая тело матери, застряла под ребром у ребенка, и Евгений выжил лишь благодаря усилиям местного фельдшера. Осиротевшего мальчика приняла к себе бабушка, которая воспитывала Евгения в строгих еврейских традициях.
Впрочем, интересы мальчика с самого младшего возраста лежали отнюдь не в религиозной плоскости. Будущий фотограф явно предпочитал местное фотоателье, где он работал подмастерьем, помогая фотографу-соседу промывать и сушить отпечатки.
В 1928 году, в возрасте всего 12 лет, Евгений Халдей смастерил свою первую фотокамеру: объективом послужила линза из бабушкиных очков, а корпусом – обычная картонная коробка. С помощью этого устройства он сделал свой первый снимок, который запечатлел городскую церковь. Церковь вскоре была разрушена, и мальчик, ставший обладателем исторической фотографии, начал задумываться о силе фотоискусства.
Впрочем, эпоха к подобным мыслям не располагала. В 1930 году на Украине начался голод. Евгений Халдей, который к 1930 году окончил пять классов средней школы, «приписал» себе еще один год и устроился чистильщиком в паровозное депо. Тяжелая работа стала средством выживания: рабочая карточка обеспечивала пайку в 800 граммов хлеба в день. К тому же, работа открыла новые финансовые и творческие возможности. Халдей с рассрочкой на год приобрел фотоаппарат Фотокор-1 и принялся с энтузиазмом фотографировать заводскую жизнь. На один из этих снимков, запечатлевший рабочего у газгольдера, обратил внимание редактор заводской газеты. Это и стало началом трудовой биографии Халдея-фотографа. Вскоре он сотрудничал в многотиражке на постоянной основе, участвуя во всем от разноса тиража по цехам до съемки передовиков производства. Сотрудничал Халдей и с агитбригадой – здесь он занимался выпуском стенгазеты.
В это время фотограф был вынужден работать с примитивнейшим оборудованием, сделанным по преимуществу собственными руками. Его основным «орудием производства» была уже упоминавшаяся камера с тросиком и палочка с прибитой крышкой от сапожного крема, в которой на ватке содержался порошок магния. Учился Халдей на ходу: в чем-то ему помогал редактор, что-то начинающий фотограф подсматривал в харьковских и киевских газетах, в журнале «Пролетарское фото», а что-то подсказывала и сама жизнь. Его учебниками с некоторой натяжкой можно назвать только брошюры «Фотокоры на стройках социализма», «Фото в работе политотделов МТС и совхозов», «20 правил фоторепортажа» и др. С натяжкой – потому что посвящены эти пособия были по большей части идеологическому содержанию фотоснимков и правильному отображению советского человека, лицо которого должно быть «озарено идеей построения коммунистического общества». Технические же азы Халдей постиг в полном смысле слова «самоучкой».
Упорство и талант фотографа быстро стали приносить плоды. Фотограф начал сотрудничество с украинским «Прессфото, а позднее и агентством «Союзфото» в Москве. В эту организацию пятнадцатилетний Халдей в картонной коробке отправлял свои стеклянные негативы – за каждый снимок, принятый в фототеку агентства, фотографу платили 5 рублей. 1933 год Халдей встретил в газете «Сталинский рабочий». На ее первой полосе нередко появлялись передовицы с выполненными Халдеем фотографиями, главным образом репортажными снимками и портретами шахтеров с кирками и отбойными молотками. Вскоре Халдея заметили и снова повысили – новым местом работы фотографа стала газета «Социалистический Донбасс». Впрочем, слава фотографа уже вышла за рамки газетной. В 1935 и 1936 годах, два года подряд, фотографии двадцатилетнего Халдея получали вторую премию на Вседонецких фотовыставках.
В 1936 году Халдей приехал покорять Москву. Молодому фотографу сопутствовал успех – он поступил на работу в Фотохронику ТАСС. Впрочем, в столице Халдей не задержался. Для него началась разъездная жизнь: командировки на Западную Украину, в Якутию, Карелию и Белоруссию. Интенсивная работа способствовала развитию творческого мастерства, немалому учится Халдей и у лучших мастеров современности – по их фотографиям в журналах «СССР на стройке» и «Огонек». Формула его успеха – точная режиссура каждого снимка, тщательный отбор будущих героев, выгодные ракурсы лучших достижений советской промышленности. Этим годам принадлежат сделанные в репортажной манере фотографии Алексея Стаханова и Паши Ангелиной, классические портреты молодого М. Растроповича и Д.Шостаковича – одни из самых знаменитых работ Халдея мирного времени.
Но мирное время подходило к концу. «22 июня я вернулся из Тархан, где отмечали 100-летие со дня смерти Лермонтова, - вспоминал Евгений Халдей в своих записках. - Я снимал там ребят из сельского литературного кружка. Один мальчик читал стихи: «Скажи-ка, дядя, ведь недаром Москва, спаленная пожаром...», а я просил его повторять эти строчки снова и снова, чтобы сделать хорошие дубли. Если бы знать! И вот приехал утром в Москву, подхожу к дому - а жил я неподалеку от германского посольства, смотрю - немцы из машин выгружают узлы с вещами и заносят в посольство. Я не мог понять, что происходит. А в 10 утра позвонили из фотохроники и приказали срочно явиться на работу. В 11 Левитан начал говорить по радио «Внимание, говорит Москва, работают все радиостанции...В 12 часов будет передано важное правительственное сообщение». Он твердил это в течение целого часа - нервы у всех были на пределе. В 12 раздался голос Молотова. Он слегка заикался. И тут мы услышали страшное: «...бомбили наши города Киев, Минск, Белосток...» Евгений Халдей вошел в группу военных корреспондентов, которые отправились на фронт. Он попал на Северный флот и потом всю войну носил черную морскую форму. Со своей камерой Leica он прошел всю войну, все 1418 дней и расстояние от Мурманска до Берлина. Халдей запечатлел Парижское совещание министров иностранных дел, поражение японцев на Дальнем Востоке, конференцию глав союзных держав в Потсдаме, подписание акта капитуляции Германии. Он участвовал в освобождении Севастополя, штурме Новороссийска, Керчи, освобождении Румынии, Болгарии, Югославии, Австрии, Венгрии, а на Нюрнбергском процессе его фотографии были представлены в числе вещественных доказательств.
Интересная история связана со знаменитой фотографией «Знамя над Рейхстагом». Фотограф, на время приехавший в Москву, получил задание срочно вылететь в Берлин: «Там штурмуют центр, надо это заснять, а еще лучше сфотографировать, как бойцы водружают красный флаг над Рейхстагом». Флаг фотограф «организовал» еще в Москве: одолжил красное полотнище у завхоза Фотохроники ТАСС и нашел портного, который за несколько часов сшил из него флаг со звездой, серпом и молотом. Древко для знамени нашлось на чердаке уже захваченного Рейхстага. Все было готово: двое автоматчиков с импровизированным знаменем забрались на крышу Рейхстага, а Халдей запечатлел исторический момент на фотопленку. Тем же вечером фотограф с драгоценным снимком отправился в Москву, а затем вновь вернулся в Берлин – снимать поверженную столицу Германии, солдат-победителей, оставляющих свои автографы на колоннах рейхстага, девушку-регулировщицу, строго следящую за движением транспорта у Бранденбургских ворот...
Умение не только использовать в свою пользу обстоятельства, но и при необходимости делать небольшие постановки снова пригодилось Халдею во время съемок на Нюрнбергском процессе. Здесь фотограф столкнулся с невозможностью сменить точку съемки: фотографу было запрещено перемещаться по залу, а все участники процесса занимали строго определенные места. Проблема решилась подкупом охранника – за две бутылки виски он согласился в нужный момент подвинуться, чтобы позволить фотографу заснять Геринга в нужном ракурсе. А годом раньше Халдей выполнил другой весьма известный снимок, запечатлевший Сталина в белом парадном мундире в дни Потсдамской конференции.
Однако после войны для Евгения Халдея настали трудные времена. По «пятой статье» его увольняют из ТАСС. Официальная формулировка была, разумеется, другой – «сокращение штатов», а по менее обтекаемому выражению партийных чиновников использовать Халдея далее как фотографа было «нецелесообразно». Его снимки вновь появились в центральной печати лишь спустя почти десять лет, когда Халдей поступил на работу в газету «Правда», где проработал пятнадцать лет. В шестидесятых годах Халдей выполнил серию больших репортажей, из которых можно отметить репортаж о студентах Московского университета и репортаж о плавании советского атомохода «Ленин». В 1973 году Халдей был зачислен фотокорреспондентом в редакцию газеты «Советская культура», откуда уволился в связи с уходом на пенсию. Его имя, некогда гремевшее со страниц фронтовых передовиц, стало забываться. Впрочем, для профессионалов Евгений Халдей по-прежнему оставался выдающимся.
Полностью историческая справедливость восстановилась лишь в 1995 году, за два года до смерти Евгения Халдея. В этом году на фестивале фотожурналистики в Перпиньяне (Франция) Халдея чествовали наравне с другим мэтром военной фотографии, американцем Джо Розенталем, а особым указом французского президента фотографу было присвоено звание рыцаря ордена искусств и литературы. Там же, в Перпиньяне состоялась встреча Евгения Халдея с Марком Гроссе. В то время директор фотошколы Icart-Photo, не раз входивший в состав жюри знаменитого фотоконкурса World Press Photo, Марк Гроссе уже писал о Евгении Халдее свою монографию, которая вскоре вышла под названием «Халдей. Художник из Советского Союза». В том же 1995 году в США с большим успехом прошли выставки фотографий Халдея. Хотя и с опозданием, работы фотокора ТАСС все же заняли достойное место в золотом фонде мировой фотографии. Во всяком случае, так утверждают французские критики, согласно которым «Знамя над Рейхстагом» известно «любому человеку в западном мире», и является «неотъемлемой частью нашего коллективного сознания».
Сам Евгений Халдей в 80-е и 90-е годы двадцатого века по преимуществу работал дома. Его маленькая квартира превратилась в фотолабораторию и место сбора для коллег. Он продолжал заниматься фотографией, любимым делом, которому отдал 65 лет своей жизни, даже тогда, когда не мог точно навести резкость на увеличителе без помощи учеников. Евгений Халдей скончался 7 октября 1997 года на 81-м году жизни в Москве.
Интервью с дочерью знаменитого фотографа Анной Халдей.
- Свою первую военную фотографию Евгений Халдей сделал 22 июня 1941 года в 12 часов - собравшиеся у репродуктора люди слушают обращение Молотова о том, что началась война.
- Отец приехал в Москву накануне - он снимал юбилей Лермонтова в Тарханах. Смотрит, что-то люди собираются. Выскочил на улицу с фотоаппаратом, а как раз в 12 часов было официальное обращение Молотова. Люди стояли перед репродуктором с напряженными лицами, в полной растерянности, в непонимании, что происходит, что их ждет впереди. Впоследствии оказалось, что это единственная фотография, сделанная именно 22 июня.
- А Евгений Халдей прослеживал судьбы людей, которых он снимал?
- Судя по записям в блокнотах, которые у него остались, он искал своих героев. Так было и с летчиками, и с разведчиками, и с регулировщицей у Бранденбургских ворот. Вот если говорить о той фотографии 22 июня, там на переднем плане двое людей - Анна Трутнева и Бобряев. Халдей нашел их после войны. Они выжили: Анна работала всю войну водителем, Бобряев воевал. Есть фотографии послевоенные. И так было со многими его героями.
- Рассказывают, что многие кадры были постановочными, то же «Знамя над Рейхстагом». Даже флаги, которые так гордо развеваются над Берлином, были, так сказать, домашней заготовкой.
- Да, их сшили из скатертей. Халдей приехал в Москву, пришел в фотохронику ТАСС к завхозу и говорит: «Дай мне три красные скатерти взаймы». Тот начал выяснять: зачем, для чего? «Да мне, - говорит, - ненадолго, я верну». Его друг Кишицер, у которого он жил, сшил три флага, из простыней вырезали серп и молот, сами их нашили.
Отец прилетел в Берлин 2 мая. А там уже чувствовалось всеобщее ликование. Все стремились к Рейхстагу, каждый хотел расписаться на стене, привязать свою тряпочку - весь Рейхстаг был увешен обрывками красной ткани.
Халдей взял из толпы первого попавшегося солдата и потащил на крышу Рейхстага, где они долго прилаживали знамя, пытаясь найти более выигрышный ракурс.
Тогда же, в Берлине, он встретил своего друга - поэта Евгения Долматовского. Он, забравшись на танк, читал стихи, которые сочинил прямо на ходу: «Идут гвардейцы по Берлину и вспоминают Сталинград...»
Хотя воевали они не вместе, нашли друг друга, все же журналисты были. Есть фотография: молодой Долматовский с головой фюрера под мышкой.
- А откуда взялась голова Гитлера?
- Просто валялась на улице. Это, видимо, когда-то был бюст, рейхсканцелярия была рядом.
- Говорят, более 6 тысяч фотографий сделал Халдей за время войны.
- Думаю, гораздо больше. На второй день войны он улетел на фронт, на Северный флот, в Мурманск.
Это был очень тяжелый плацдарм. В один день 360 тысяч зажигательных бомб фашисты сбросили на Мурманск. И от города практически ничего не осталось - только пепелище и печные трубы. И вот Халдей стоял и снимал эту жуткую картину. И идет старая женщина. Подошла к нему и говорит: «Ну что же ты, сынок, снимаешь наш позор, нашу беду? Лучше фашистов скорее бейте, тогда и будешь снимать». Это был 41-й год. У Халдея есть похожая фотография: в 45-м году в Берлине на развалинах копошатся уже немецкие старушки.
- Удивительный факт: ваш отец постоянно был в самой гуще событий и за всю войну не получил ни одного ранения.
- У него есть фотография: сбитый фашистский самолет. В сопках упал. Летчики успели катапультироваться. Разведчики пошли их искать, и отец с ними. Все отснял, а вечером, когда пришел в комендатуру, видит, там летчики сидят с того сбитого самолета, их допрашивают через переводчика. И вдруг один из пленных вскочил и начал показывать пальцем на Халдея. Тот не понял, спрашивает: «В чем дело?» А фашист отвечает: «Пока ты фотографировал наш сбитый самолет, я стоял позади тебя с финкой. Хотел тебя убить, да испугался, что ты вскрикнешь, и нас сразу найдут». И вот есть фотография, как этих пленных немцев ведут с завязанными глазами.
- А ведь многие фотографии вашего отца не печатали в советские годы.
- У него есть фотография «Снова жизнь» - там пляж, люди загорают. А на заднем плане - руины, разрушенный Севастополь. Ее действительно долго не давали в печать: как же, война, а тут кто-то улыбается и загорает под зонтиками! А ведь эта фотография была сделана в только что освобожденном Севастополе 9 мая 1944 года, ровно за год до окончания войны.
И еще одну фотографию цензура почему-то не пропускала. Еврейская пара из гетто в Будапеште с нашитыми звездами. Это был 45-й год, Будапешт уже освободили, и Халдей рассказывал: «Я иду по улочке, а эти двое мне навстречу. Хотя в общем-то знали, что советские войска вошли, женщина остановилась, и какое-то напряжение почувствовалось. Я начал по-немецки им объяснять, что я русский, советский. Женщина расплакалась. Я их сфотографировал, а потом они прямо у меня на глазах стали срывать звезды, которые у них были нашиты на пальто». Этот негатив пролежал в запаснике 60 лет.
- Халдей снимал весь Нюрнбергский процесс. И я даже слышала легенду, будто бы Герингу в буквальном смысле досталось из-за него по шее.
- Это не легенда. Нюрнбергский процесс шел почти год, и Халдей постоянно снимал. И вот однажды, когда Геринг сидел у себя в камере и ел, Халдей залетел туда и сфотографировал. Геринг закричал на него: «Пошел отсюда вон!» Поскольку он такой господин, на золотой посуде привык кушать, а тут галеты, фасоль ему плюхнули в миску. Он начал возникать, возмущаться. И подошел американский солдат, который их охранял. «В чем, - спрашивает, - дело?» - «Да вот, - отвечает Халдей, - Геринг что-то возмущается, не хочет, чтобы его тут фотографировали». Солдат американский недолго думая подошел к Герингу и как даст дубинкой по шее! Прилично так ему заехал. После этого Геринг сложил ручки и покорно согласился фотографироваться.
- А Халдей был близко знаком с кем-нибудь из известных военачальников?
- Халдей всегда с большим уважением относился к Жукову, тот был для него чуть ли не кумиром. Он не был с ним дружен, но ему удалось сделать его последнюю прижизненную фотографию. Халдею вдруг позвонил адъютант Жукова и говорит: «Георгий Константинович хотел бы с вами встретиться». Жуков попросил напечатать для него фотографию большого размера - метр на метр двадцать.
- Ту самую, где он выезжает из Спасских ворот на параде?
- Ну да. Отец очень волновался перед встречей. Приехал личный шофер Жукова, отвез его на дачу. Стали беседовать, Георгий Константинович говорит: «Я старый кавалерист, и для меня очень важно, что на этой фотографии все четыре ноги лошади парят в воздухе. Как вам удалось это снять?» А Халдей отвечает: «Я ничего не помню. Потому что, когда вы выехали из ворот, оркестр грянул «Славься», у меня комок к горлу подступил, и я на автомате снимал, снимал, снимал...»
Ну и сами фото, целая эпоха...
Ударник Николай Стаханов с подаренным Сталиным автомобилем, 1936 г.
22/06/1941. Москвичи на Никольской слушают объявление по радио о начале войны: "Первый день войны"
Разбомбленный Мурманск
Пехота, Север
"Север, дело тонкое"
Флот
Штурман бомбардировщика:
Та самая фотография Севастополя в 1944 г
Те самые пленные немецкие летчики, которые чуть не убили автора фото
Евреи в Варшавском гетто
Берлин!!
2 мая 1945 года Евгений Ананьевич сделал фотографию Марии Тимофеевны Шальневой (Ненаховой), родом из Воронежа, которая, будучи ефрейтором 87-го отдельного дорожно-эксплуатационного батальона, регулировала движение военной техники недалеко от рейхстага в Берлине. Эта фотография была опубликована во многих газетах мира.
Знамя победы над Рейсхстагом
Парад Победы
Халдей на Параде Победы
"Летящий" Жуков - все 4 копыта лошади в полете.
Война с Японией
Нюрбергский процесс
Вильгельм Кейтель дает присягу
Геринг
Потсдамская конференция
Послевоенные фото:
Студенты МГУ
В средней школе
На Красной площади
В Третьяковке
Футбол на льду возле атомного ледокола «Ленин», 1960-е годы
<\/u><\/a> 
Будем потихоньку просвещаться. 
Наверняка много чего интересного знаете.
. Спасибо, jiva, за рассказ и за темку. 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a> 
<\/u><\/a>
. Не могу спокойно смотреть на кадры тех лет... 
<\/u><\/a> 
Прочитала Ваше сообщение с огромным удовольствием, ведь о Потемкине знала больше по Пикулю. А там, как утверждают многие - 50 на 50 верить можно. 
- участник сейчас на форуме