Отправлено: 19.05.08 01:46. Заголовок: Антропология-1

О человеке, об обществе, и обо всем остальном ...

Часть 1

 Отправлено: 19.05.08 01:56. Заголовок: Занятная статья - ан..

Занятная статья - анализ сериала как телевизионного жанра. Отдельные моменты очень точно подмечены... (подчеркнуто то, на чем хотелось бы сделать акценты)
«Взгляд», 18 мая 2008
Сериал как наследник

Телевизионное лето, можно считать, уже наступило. Во всяком случае, налицо его главный признак – стремительный рост количества сериалов.

Хотя их всегда немало в программах большинства каналов. Сейчас по первым шести кнопкам можно смотреть около двух десятков сериалов, из них девять по НТВ. По «главным развлекательным», от «Домашнего» до MTV, – чуть меньше 40 сериалов. Лидирует, как ему и положено, СТС.

После перестроечного буйства телевизионных форм и жанров сериал прочно утвердился как основной ингредиент развлекательного вещания. Нечто вроде черного хлеба, картошки, воды и воздуха в духовной сфере. (Не буду просить прощения за «духовную».)

Она любила сериалы. Они ей заменяли все.

Снобизм в отношении сериалов неуместен. Сериалы не виноваты, что нет на них гениального поэта, который изящно определил бы их реальное место в нашей жизни. С той только оговоркой, что сериал – это не кино. От соседства с художественным кино сериал сразу проигрывает. Вроде и то и другое – фильм с актерами и сюжетом. И дело не в том, что в сериалах павильонных съемок теоретически всегда больше.

На практике это не совсем так. По крайней мере, в криминальных сериалах «петербургской школы» городской натуры предостаточно, и в этом их фирменный стиль. Зато в сериалах всегда меньше, чем в полноценном кино, интенсивности монтажа и необязательных подробностей. Поэтому мир в них беднее ритмами, вариациями форм и даже количеством деталей.

Основное действие «Иронии судьбы...» проходит в стенах квартиры. Но по критерию тончайшей проработки ритмического рисунка, жизненной среды, праздничной, но не вполне обжитой, чужой-родной, фильм Эльдара Рязанова – полная противоположность сериалу. В сериале усадили двух героев за стол, поставили камеру так, чтобы удобно было их показывать, – и пошло-поехало эмоциональное общение в кадре.

Если погоня происходит, то камера, конечно, не отстает от бегущих. Но попусту суетиться, изучать, осваивать и интерпретировать окружающую среду сериальная камера не будет. Картина мира самостоятельного значения в сериале не имеет. Все равно не хочется делать вывод о том, что сериал хуже, чем кино. У сериала своя собственная формальная система, аналогичная отнюдь не кинематографу.

Наследник наивного театра

Сериал показывают каждый день – как будто жизнь его героев действительно идет постоянно. И как только у них происходит нечто существенное, нам это предъявляют. Иллюзия синхронности сериального действия и зрительского восприятия – вот что важно для эстетики сериала. Это дает атмосферу сиюминутной сопричастности судьбам, которые разворачиваются на наших глазах, а не отсняты черт знает когда, как в кино.

В этом смысле сериал аналогичен театру. И плевать ему, сериалу, на монтаж. Приходит в театр оператор. «Ну, как спектакль?» – спрашивают потом коллеги. «Кошмар! Два часа на одном общем плане», – отвечает оператор. Это анекдот именно про кинооператора. Сериальный оператор поймет прелесть театра. Но театра не сложного, не авторского, с заковыристыми концепциями, а театра наивного, дорежиссерского. В XIX веке зритель приходил в такой театр, чтобы попереживать за героев и проследить развитие их жизненной драмы.

Интерес к чужой земной приватности, воплощенной в образной материи, был рожден в эпоху Ренессанса и развивался вплоть до жанра мещанской драмы, или слезной комедии, мелодрамы. Интерес этот заземлялся, становился все камернее и локальнее. Если у Шекспира весь мир – театр, в XVIII–XIX веках всякая гостиная – сцена. Отсюда пристрастие к удобному комнатному простору в ситкомах, от «Друзей» до «Моей прекрасной няни», от «Грейс в огне» (давно, но очень долго показывали) до «Счастливы вместе» и «Папиных дочек».

Отсюда большая детективная «студия» со всякими прибамбасами в «Литейном, 4». Отсюда эффектно распахнутые двери гостиной-кабинета полковника ФСБ в отставке Чернова (Андрей Краско) в «У.е.», словно впускающие нас в театральный павильон. Отсюда особая любовь к широким тюремным камерам улучшенной планировки, в которых чего только не происходит («Боец»).

В сериале всегда по большому счету не важно, что там в интерьере стоит, насколько обстановка отвечает социальному статусу и характеру героя. Интерьер здесь не интерьер, а символ мироздания и аналог подмостков. Если в мыльных операх главный интерьер – частная квартира, дом, в криминально-авантюрных сериалах символом мироздания выступает милицейская контора («Улицы разбитых фонарей»), офис детективного агентства («Сыщики», «Закон и порядок»), лаборатория («След»).

В XIX веке телевизора не было, сериалов не снимали – ходили в театр волноваться и плакать на мелодрамах. А потом появился Станиславский и прочие великие режиссеры. Они повернули театр в сторону высокого, сложного и целостного образа бытия. Остальное автоматически отошло на откуп телевидению, которое просто вынуждены были срочно изобрести. Тем более что кино тоже быстро прошло стадию наивности и чистой жанровости и тоже вдарилось в авторскую режиссуру, да еще и в блокбастерную масштабность.

Наивный театр в наше время оказался задвинут далеко на периферию сценического искусства. Это театр, о котором нечего писать и нечего говорить, – он не для критики, не для искушенного зрителя. Не такой театр позиционируется как «искусство театра» или «современный театр». И правда, в нем есть что-то архаическое. Небрежение к жизненной достоверности и эстетической оригинальности, сила и прямота выражения эмоций, волюнтаризм в отношении к социальности и психологизму – когда надо, они появляются, когда не до них, они исчезают и идет голый сюжет...

Сериал достойно унаследовал все то, от чего зрелое, искушенное и утонченное искусство режиссерского театра отказалось. От великого же театрального искусства в целом сериал взял экономность – эстетической информации в кадре ровно столько, сколько необходимо для обрисовки конфликта, сюжета и характеров. Никакой реалистический огород «жизненной среды и атмосферы» сериал городить не желает. Это не его призвание.

Непыльное чтиво

Еще сериал аналогичен беллетристике, любовно-авантюрному роману, каких в XIX веке было пруд пруди. Не все же писатели являлись Стендалями и Достоевскими. Кто-то сочинял для неискушенного читателя, которому не хочется думать о сути бытия или наслаждаться искусством, но очень хочется интересно жить.

А жизнь скучна. Приятного и увлекательного с человеком происходит немного. Откуда брать «жизненные» впечатления? Из какого-нибудь «Юрия Милославского» господина Загоскина, о котором рассуждают герои уездного города в «Ревизоре». (Читать сейчас это творение совершенно невозможно. Слог тяжел и неповоротлив, экшена мало.) Сериал «Петербургские тайны» – экранизация развлекательного чтива «Петербургские трущобы» Всеволода Крестовского.

Великая литература отличается от заурядного чтива наличием не только философского содержания, но и текста как эстетической формы, как художественной целостности неслучайных слов. В чтиве текст – транслятор сюжета, носитель информации. Слова и их композиция тут глубоко второстепенны. Тот, кто привык воспринимать смысл через художественную форму, не может иметь дело с чтивом, несмотря на все достоинства сюжета.

Юлиан Семенов – замечательный сценарист, незаурядный носитель авантюрных историй. Но читать его невозможно. То же самое с Александрой Марининой – сюжеты у нее случаются интересные, но удовольствия от самого прочтения текста принципиально не получаешь. Сериал придуман для тех, кого одолевают корчи над бесформенными текстами Юлиана Семенова, Александры Марининой и прочих из того же цеха. Для тех, кому за сюжетом и развитием человеческих отношений следить хочется, но нет сил воспринимать принципиально ахудожественный текст.

Ну и заодно для тех, кто не любит покупать «одноразовые» книжки, которые можно только прочитать, но нельзя перечитывать. Потом эти одноразовые книжки скапливаются, пылятся и занимают место. Выбросить жалко. Раздать другим – тоже жалко. Хранить – глупо. Сериал же безотходен, не оставляет пыли и бумажного мусора, не занимает лишнего места – только время и душевную энергию.

Поэтому самые благодарные зрители мыльных опер и ситкомов – дети и старики, наименее встроенные в суету буден. Ведь восприятие сериала подразумевает некоторую абстрагированность от реальности и щедрость эмоциональной самоотдачи. Пока пушкинская Татьяна просто жила в деревне, она увлекалась романами. А когда появился Онегин, ей было уже не до романов.

Но есть люди, у которых личная жизнь бьет ключом. А они все равно каждый день ждут начала «своего» сериала. Это те, кто собственной личной жизнью недоволен, кому в ней чего-то недостает. Например, романтики, драматизма, событийности. Сериал – существенная фантазийная добавка к реальности. Человек в наши дни все больше чувствует, что ему мало одной жизни – но не в смысле длительности.

Человек хотел бы прожить несколько разных жизней, пускай коротких, зато разнообразных, даже взаимоисключающих. Однако жизнь такого пока не предоставляет. И сериалы тут как тут. Если принять за условный посыл, что мелодрамы смотрят те, кто не вполне доволен своей частной жизнью, то ситкомы созданы для тех, кто в жизни слишком нервно воспринимает проблемы любого калибра, а криминальные зрелища – для тех, кто никогда не возьмет в руки автомат, не подсыплет никому яда и даже не прибегнет к рукоприкладству.

А ведь многим так всего этого хочется, так не хватает – судя по массивной аудитории криминальных сериалов. Детективно-криминальный жанр – сначала в литературе – окончательно оформился тогда, когда в обществе сложилось законопослушное подавляющее большинство. И это большинство оказалось недовольно своей правильностью, осторожностью и гуманностью. По факту своих жизненных достижений, скорее всего. За компенсацией нереализуемых деструктивных инстинктов большинство идет к телеэкрану.

Сериалы – идеальный социальный громоотвод. Если бы в советское время было столько сериалов, сколько сейчас, возможно, никто и не стал бы устраивать перестройку.

Говорят, бывает сериальная наркомания. Степень привыкания проверяется отлучением от продукта. Многие были алкоголиками и в средние века, но не знали об этом, потому что никогда не переживали длительное отсутствие спиртных напитков, употреблявшихся ежедневно. Чтобы узнать о своем истинном отношении к сериалам, надо дожить до выходных или праздничных дней, когда сериалы изымаются из сетки вещания.

Телевидение садистично. Может, оно меняет сетку вещания в уик-энд совсем не потому, что заботливо «отпускает» людей в гости или на дачу, придерживая для них любимые серии. Может, ТВ хочет, чтобы аудитория осознала всю свою зависимость... или отлученность от бесконечности. Ведь в идеале сериал вообще не должен заканчиваться. Никогда. Сериал есть реализация идеи бесконечности жизни и времени. Это самый оптимистичный из всех тележанров, поэтому он на таком почетном месте среди телеразвлечений.

Екатерина Сальникова

 Отправлено: 20.06.08 15:46. Заголовок: Еще один интересный ..

Еще один интересный анализ сериалов как социального/художественного явления. Главное - очень похоже на правду
Полит.ру, 19 июня 2008
Оправдание сериалов
Телевизионные заметки
Очередные телевизионные заметки посвящены телесериалам и их восприятию, точнее наиболее массовым формам сериалов и массовому же восприятию их.

Жители России не любят телесериалы и никогда их не смотрят. По крайней мере, так они сами утверждают. В 1990-ые годы люди терпеть не могли рекламу, но почему-то вся страна изъяснялась рекламными слоганами. Еще люди говорят, что они ненавидят и не смотрят программы о криминале, но именно у таких программ зашкаливают рейтинги. Итак, для наших телезрителей характерно расхождение слова и дела. Возможно, это относится не только к телевидению, но мы попытаемся разобраться с этим парадоксом именно на примере сериалов. Почему стыдно признаться в том, что любишь сериалы? Всегда ли было так или отношение к этому массовому телевизионному жанру менялось? Заслуживают ли сериалы такого презрительного к себе отношения?

Если не любят, то почему так часто?
Когда социологи спрашивают зрителей об их отношении к сериалам, типичный ответ выглядит так: «Вообще-то я сериалы не смотрю, хотя такой-то посмотрел, и мне очень понравилось». Список телесериалов, которые смотреть не стыдно, а признаться в этом даже почетно, существует, но он довольно короткий. Вряд ли он включает даже 5% всех демонстрируемых сериалов. Телевизионщики зрителям не верят, и ставят телесериалы в эфир утром, днем, вечером и ночью. Общий объем сериалов в эфире с понедельника по четверг достигает 50%, а иногда и больше.
[more]
Именно они вносят главный вклад в рейтинги телеканалов, поскольку выходят в эфир ежедневно, а то и дважды в день (с утренним повтором). При таком объеме эфирного времени успешный сериал приносит каналу рост рейтинга, который не может быть достигнут за счет ни одного, даже самого успешного телепроекта, который выходит в эфир раз в неделю. Примеры того, насколько важно телеканалу демонстрировать успешные сериалы, бесчисленны. В течение всего 2007 года телеканал «Россия» по недельному рейтингу отставал от «Первого». Но вот в декабре на «России» начался показ исключительно успешного сериала «Ликвидация», и «Россия» опередила своего главного конкурента. Телеканал СТС – «Первый развлекательный», привлекал преимущественно молодежную аудиторию, и его доля и рейтинг были не особенно высокими. Но вот начинается показ сериала «Моя прекрасная няня», и рейтинги буквально взлетают. Дело доходит до того, что по данным ежегодного опроса «Левада-центра» Анастасия Заворотнюк, исполнительница главной роли в этом сериале, попадает в десятку «Женщин года».

Вслед за «Няней» СТС показывает еще один суперуспешный сериал – «Не родись красивой», и сохраняет свои высокие показатели, вплотную приближаясь к традиционной тройке «главных» каналов, но наступает спад - новые сериалы не собирают массовой аудитории. И в 2007 году СТС по показателю доли в Москве уступает не только наиболее популярным каналам, но даже ТВ Центру. Нет суперсериала – нет и массового зрителя

Сериалы и система ценностей
Расхождение слов телезрителей и их реального поведения происходит не из-за природной лживости. Просмотр программы или сериала – дело личное, интимное, ты отвечаешь только перед собой. А рассказ о своих предпочтениях переносит тебя в сферу социальную, публичную, и здесь во многих действиях признаться сложно. Рассказывая о том, что смотрят и не смотрят, что нравится и что не нравится, люди ориентируются на представления о принятой системе ценностей. Для значительной части массового зрителя по-прежнему главный ориентир – старые ценности, ценности советской интеллигенции. Уже практически исчез, растворился сам этот слой, но ценности его пока сохранились, хотя, конечно, в модифицированном виде.

Эта система ценностей приветствует все, что связано с «великой литературой», «великой русской историей» и «великой культурой». А у большинства сериалов таких отсылок нет, вот они и они перенесены в зону низкого и низменного.

Престижные сериалы
Какие же сериалы люди не только не стесняются смотреть, но и признаются в своей любви к ним? Понятно, что это, прежде всего, «экранизации великих произведений». О своей любви к экранизациям «Идиота» и «Мастера и Маргариты» люди говорят с гордостью, поскольку это великая русская классика, а не какой-то телевизионный мусор. Не случайно, в первых сериях обеих экранизаций отсутствовала реклама, а в последующих ее было очень мало. Такой шаг не был связан со стремлением не мешать зрителям спокойно и не отрываясь смотреть сериал. Отсутствие рекламы демонстрировало – это не обычный коммерческий проект, это обращение к высочайшим образцам нашей культуры[1]. Смотреть телесериалы-экранизации не только не зазорно, но очень престижно. Их просмотр в массовом сознании приравнивается к чтению художественных произведений.

Есть и иные способы повышения ценности сериала. Это отсылки к другим образцам, находящимся в зоне высокой культуры. Примером тому может быть очень грамотная рекламная кампания сериала «Ликвидация», который был признан лучшим российским сериалом 2007 года. У зрителей формировали связь сериала с наиболее чтимыми культурными образцами советской эпохи: «Ликвидация" - действительно качественный телепродукт, снятый в лучших традициях кинофильмов времен советской школы»[2]. Во время PR-кампании постоянно делался упор на то, что «Ликвидация» - это «Место встречи изменить нельзя» новой эпохи. Понятно, что отсылка к самому культовому советскому сериалу создавала у зрителей чувство своей приобщенности к высокому, почти классическому искусству. Для массового сознания «Место встречи» - это именно классика и высокое искусство.

Есть еще одна ситуация, когда люди все же признаются, что смотрят сериал, хотя и с некоторыми оговорками. Это происходит, когда сериал оказывается особенно массовым и успешным. Такие сериалы обязательно становятся ежедневной темой обсуждений с друзьями, коллегами и родственниками, а чтобы участвовать в беседе, надо знать сюжет прошедшей серии. Тогда зрители прибегают к разным формам самооправдания. Первый способ: конечно, сериал плохой, но он «очень жизненный», то есть правдивый. А поиск и изображение правды воспринимается как важный элемент русской классической традиции[3]. Второй способ - это перенос вины: «Вообще-то я сериалы не смотрю, но этот смотрит моя мама, и он мне в общем нравится». А иногда и «не нравится, но на работе все о нем говорят». Так и получается, что человек обращается к «низкому» не в силу собственных «невзыскательных вкусов», а из-за необходимости сохранять включенность в социум.

Как мы видим, сериалы сегодня находятся в ценностно-негативной зоне, но так было не всегда. Бывают эпохи, когда сложившиеся нормы и ценности временно отменяются, перестают действовать, и тогда некоторые «низкие» образцы теряют свою негативную ценность, а могут временно приобрести позитивную. Они просто уходят из сферы художественной, культурной в сферу чисто социальную. Вспомним те времена, когда многие не только смотрели сериалы, но и не стеснялись об этом говорить.

Сериал как спасительная утопия
В начале 90-х годов на «Первом канале» шел показ сериала «Богатые тоже плачут» с Вероникой Кастро в главной роли. Это было обычное 248-серийное мексиканское мыло, причем далеко не новое, снятое еще в конце 1970-х годов[4]. Такой продукт традиционно имеет четкую целевую аудиторию (женщины-домохозяйки и пенсионерки), он предназначен для показа в дневное время. Но в России этот скромный сериал имел совершенно ошеломляющий успех: по вечерам, когда он был в эфире, пустели улицы городов, его смотрели дети и взрослые, женщины и мужчины, люди с любым уровнем образования. Название сериала стало нарицательным, его до сих пор активно используют в качестве названия статей, тортов, постов в Интернете и пр.[5]

Понятно, что не художественные достоинства сериала вызвали такой фурор[6]. Сериал был показан в особой социальной ситуации, когда он начал выполнять функции, в обычное время такой продукции не свойственные.

У группы «Сектор Газа» есть песня с названием «Богатые тоже плачут», которая многое объясняет: «Я сидел на помойке и ел пирожок, И падали слезы на застывший кусок, Я весь простыл и замерз давно, И меня утешало лишь одно: Что богатые тоже плачут! Что богатые тоже плачут! Что богатые тоже плачут!»[7]

Только что в стране произошел социальный слом, который воспринимался остро и трагично, люди «простыли и замерзли», многие ощущали катастрофу статусную, катастрофу личную. По телевизору в новостях наиболее частыми были фразы: «В наше трудное время…», «В наше невыносимое время…». Одним удавалась мобилизация сил и адаптация к новым условиям, другим – нет, но отвлечься стремились очень многие. И мексиканские сериалы, где действие происходило в иных, не соприкасающихся с российской жизнью, реалиях, был идеальным способом спрятаться, уйти от еще не принятой, да и неотрефлексированной, а потому особенно опасной жизни. Герои сериала страдали и плакали, зрители страдали и проливали слезы вместе с ними, забывая о своих проблемах.

Этот сериал (и последовавшие за ним) представлял собой социальный наркоз, «сон золотой», который помогал людям на время забыть о своих проблемах, уйти от них. Сериалы помогали зрителям не адаптироваться к новому времени, а забыть о нем. И этот коллективный сон обсуждали во всех подробностях, а девочек называли Марианнами и Верониками, а потом Машами, когда начался показ «Просто Марии».

Мир тайнам - война трущобам
Первые попытки создать отечественные сериалы не удались. Авторы пытались изобразить «правду жизни», ее реалии – от безработицы и обеднения до разрушения семейных связей. Зрителям предлагали в качестве ежедневного зрелища, именно то, от чего они стремились убежать и спрятаться.

Нужно было искать что-то другое. И первый относительно успешный российский сериал уводил зрителей в русскую историю. Это были «Петербургские тайны», показ которых начался уже в середине 90-х годов. Вот какое описание сериала дает портал «Все ТВ»: «По мотивам бестселлера XIX века "Петербургские трущобы" В. Крестовского. Это история любви и предательства, коварства и благородного самопожертвования»[8]. Роман В.Крестовского в сценарном варианте был максимально удален от социальной проблематики, из него предусмотрительно убрали все, что касается «трущоб»» и оставили красивую, но опасную жизнь высшего петербургского общества. Жителям далеко не благоустроенных российских городов не хотелось смотреть «про трущобы», для этого достаточно было выглянуть в окно. Привлекало то, что было ценным, спасительным в мексиканском «мыле»: красивые, отважные, богатые, добрые, но несчастные герои, которые в конце приходят к своему заслуженному счастью и успеху, «через тернии к звездам». Важно было только, чтобы эти «тернии» были максимально удалены от современных житейских проблем, удовлетворяли потребность в эскапизме. Как и о «Богатых», о «Петербургских тайнах» много говорили, обсуждали игру любимых актеров, перипетии крайне запутанного сюжета, многие записывали его на видеомагнитофоны.

Время изменилось, менялись и сериальные предпочтения. Первый шок слома жизни прошел, хотя и полной адаптации не произошло. Но излишняя простота и незатейливость «Богатых» уже не требовалась. Интерес к экранизации русского роману XIX века, которого практически никто не читал, подогревался и тем, что это русская классика, то есть «высокая культура»[9], и прекрасной игрой актеров (в сериале снимались звезды первой величины). А счастливый конец всей истории позволял пережить катарсис и смириться со сложностями своей жизни. Реалии этого сериала были далеки от жизни его зрителей, но все же (в отличие от латиноамериканских образцов) пересекались с ними: виды Петербурга, русские актеры, обычные имена. Сериал помогал смириться со многим сложностями, но не уйти от них в другое пространство, как «Богатые тоже плачут». Это все же свидетельствовало о том, что новая социальная реальность уже переживается, шок от социального слома начинает проходить. Важно, что в «Петербургских тайнах», как и в мексиканском мыле, а также в греческих трагедиях, горести и несчастья героям приносит персонифицированный злой рок, но и уходят эти несчастья тоже по воле рока, только не злого, а доброго. А это не предполагает собственной активности человека, которая просто бессмысленна, поскольку от героя, каким бы благородным он ни был, ничего не зависит. «От тебя ничего не зависит» - это тот принцип, девиз, которые считывался зрителями любимых сериалов, и который они благодарно принимали.

Феномен «Ментов»
Следующий сериал, имевший феноменальный зрительский успех - «Менты», или более благозвучно «Улицы разбитых фонарей». Этот малобюджетный детективный сериал снимался единственной камерой, установленной в инвалидной коляске. Но эта бедность не волновала неискушенных тогда зрителей. Персонажи сериала стали народными героями, зрители смотрели его многократно, знали буквально наизусть. Это единственный сериал, который выдержал бесконечные повторные показы. А это означает, что он задел те элементы массового сознания, которые в той социальной реальности ждали актуализации[10]. Но тогда такого успеха никто не ожидал, поскольку в моде были иностранные сериалы. Телевизионщики еще не чувствовали, что время изменилось, и новому времени требуются иные герои и коллизии: не такие удаленные от зрителя во времени и пространстве, в образе жизни и нарядах, как это было еще совсем недавно.

Как все помнят, в «Ментах» действие происходило в современном Петербурге, хотя по типажам его герои были списаны с персонажей «Трех мушкетеров»: там был и Арамис – Казанова, и Портос – Дукалис, и Атос – Ларин. Но все же не скрытая отсылка к этим литературным персонажам сделала сериал таким любимым. Герои сериала воплощали в себе лучшие черты русского человека, зафиксированные в массовом сознании: открыты и дружны, искренни и добры, да к тому же хорошо (хотя часто с ленцой) делают свое нелегкое («наша служба и опасна и трудна») дело, не забывая выпить водки прямо в своем кабинете. Да и к закону они не испытывают излишнего почтения, что делает их еще милее[11]. Соединение архетипических черт русских богатырей с авантюрной жилкой героев Дюма сделало героев «Ментов» любимыми персонажами десятков миллионов.

Зрителей больше не смущали замызганные подъезды питерских домов, убогая мебель квартир, где произошло убийство, страшноватые окраины. Этот сериал появился на экранах в 1997 году, когда шок от произошедших социальных сдвигов уже прошел, а значительная часть людей, особенно молодых и активных, вписалась в новые социальные реалии. Жизнь перестала быть катастрофичной, непонятной, угрожающей, она стала восприниматься как нормальная. А сериал, несомненно, нес позитивный заряд, что вообще свойственно детективам, где в финале торжествует справедливость, а зло бывает наказано. Когда жизнь становится понятной, не требуется, чтобы несчастья происходили по обезличенной воле злого рока. С роком бороться нельзя, а с обычными людьми-носителями зла можно и нужно.

В новой ситуации показ «нашей жизни» перестал вызывать у зрителей чувство угрозы и отторжение, а потому о ней можно было говорить. Не случайно, примерно в то же время, массовый интерес к зарубежным детективам (Р.Стаута, С.Шелдона, Э.С.Гарднера и др.) значительно упал, а рынок наполнился отечественными произведениями этого жанра (прежде всего, А.Марининой). Именно отечественные детективы (в книгах и сериалах) были тогда лидерами эпохи. С одной стороны, это означало, что жизнь стабилизируется, с другой, что этот процесс был далеко не закончен, а потому телевизионщики (люди той же эпохи) не готовы были говорить об обыденной жизни и жизни чувств, а зрители не были готовы такие темы поддержать.

Еще раз про любовь
2000-е годы принято называть эпохой стабильности. Если смотреть на литературу массовых жанров и на телевизионный продукт, ориентированный на массовую аудиторию (каким и являются телесериалы), то это, несомненно, так. Именно в последние годы появился такой литературный жанр, как отечественный женский, или любовный роман. Еще во второй половине 1990-х такой жанр был просто невозможен: какие любовные романы, когда жизнь так сложна, а люди так бедны? Но теперь на рынок устремились русские женские романы, а в телевизионный эфир отечественные телесериалы-мелодрамы, и на них активно откликнулась аудитория. Круг, начатый «Богатыми тоже плачут» и «Просто Марией» замкнулся. Перипетии любовных отношений, сложные коллизии в отношениях мужчин и женщин стали восприниматься как нормальные причем не в иноземном, а во вполне отечественном варианте. При этом на сериалы приходит именно та аудитория, на которую они нацелены – преимущественно женская, сериалы по своему качеству разделились на дневные (попроще) и вечерние (получше). И вот тут-то и возникла та ситуация, о которой мы говорили вначале: зрители стали считать такие сериалы продукцией непрестижной, и перестали сознаваться в том, что их смотрят.

Неправдоподобное подобие
Социальная ситуация более чем 15-летней давности, когда вместе со сломом жизненного уклада у многих произошел слом ценностный, позволяла любить, смотреть и обсуждать мексиканскую сериальную продукцию. Вопросы о культурной привязке сериалов как постоянного зрелища на время были сняты, поскольку они выполняли не культурную, а социальную – адаптационно-эскапистскую функцию.

Сейчас, одной стороны, усиливаются номинально-культурные ценности, причем во многом старого советского образца. А это требует соотнесения своих телевизионных пристрастий с этими ценностями. Значительная часть телевизионной продукции, включая криминал, эротику и телесериалы такой проверки на принадлежность к высокой культуре не выдерживает. С другой стороны, именно телесериалы выполняют роль фактора, определяющего хронотоп, формируют устойчивость и повторяемость повседневной домашней жизни[12]. Время жизни зрителей и героев сериалов синхронизируется, иногда практически полностью. Бывает, что зрители смотрят по телевизору сериал, герои которого обсуждают результаты только что завершившегося футбольного матча с участием российской сборной[13]. Во многом успех такого рода сериалов связан с переплетениями жизни зрителей и героев, только в сериалах течение жизни несколько ускорено, а их жизнь более насыщенна и экспрессивна. Правда, повышенная событийная насыщенность достигается за счет того, что в отечественные сериалы вводятся элементы традиционного латиноамериканского «мыла»: потерянные (подмененные в роддоме) и найденные дети, злодеи и их жертвы, потеря памяти и состояние комы, соперники и соперницы. И все это часто происходит на фоне обычной квартиры, героев, одетых и причесанных точно так же, как зрители сериала.

Заметное неправдоподобие такого рода сюжетных ходов в сериалах, нарушение принципа идентичности жизни героев и зрителей, делает сюжет динамичнее, но создает отсылки к образцам низкого, трэшевого искусства. С одной стороны, это привлекает зрителей к экрану, с другой, заставляет этого интереса стесняться.

Сериал длиною в жизнь
Важной особенностью многих современных сериалов является отсутствие окончательного сценария до начала съемок. Неизвестны время, которое предстоит существовать героям, события, которые с ними произойдут, даже окончательный список этих персонажей[14]. Сериалы запускаются в эфир, когда отснято некоторое количество эпизодов, а в это время идут съемки следующих серий. Если сериал не собирает значительной аудитории, его можно быстро закончить. Если зрители его приняли, финал может откладываться на неопределенный срок, и потому появляются дополнительные сюжетные линии, события, персонажи. В этом смысле по времени существования он может стремиться к бесконечности. Такая неопределенность отличает «низкое» искусство от «высокого», причем, вообще говоря, не ясно, какой подход креативнее и интереснее. Каждый фильм имеет сценарий, спектакль ставится по полностью написанной пьесе, у актера есть все реплики, которые он произнесет. В этом смысле сериалы в большей степени напоминают человеческую жизнь: очень велик элемент неопределенности. Ни люди, ни герои сериалов не знают, что с ними произойдет дальше: «хочешь рассмешить бога – расскажи ему о своих планах». Эти планы заведомо не должны быть известны человеку, но не известны они и создателям сериала.

И вот здесь «высокое» и «низкое» смыкаются. Все помнят, как Л.Н.Толстой сетовал на «излишнюю самостоятельность» Наташи Ростовой, которая чуть не сбежала с Анатолем Курагиным. Эту историю принято трактовать как свидетельство гения писателя, который создает настолько живые персонажи, что они в процессе написания начинают жить собственной жизнью, отличной от первоначального замысла. А ведь примерно то же происходит с персонажами сериала по ходу съемок. Очень большую роль играет случайность: кто-то из актеров не может продолжать съемки, и его герою приходится неожиданно умереть или уехать. Жизнь каждого человека имеет свой финал, но никому не ведомо, когда и как он наступит. То же самое касается сериалов: при всем стремлении достичь бессмертия он не может, когда-то и каким-то образом он закончится.

В «низовом» искусстве мы ежедневно сталкиваемся с новаторскими принципами его создания и функционирования, но не замечаем этой новизны, которую скрывают простые до примитивности сюжетные ходы.

Жизнь в сериале
Существуют реальные люди, которые долгие годы живут и действуют в сериальном пространстве/времени, физически еще оставаясь людьми, но функционально уже превращаясь в сериальных героев. Эти люди-кентавры – участники реалити-шоу «Дом-2». На сайте программы помещены фотографии ее участников с краткой биографической справкой. Первое, что узнает читатель/зритель, подведя курсор к фотографии участника: сколько дней он участвует в шоу, то есть живет в телевизионном доме. Выясняется, что у некоторых эта жизнь продолжается более трех лет[15], что для юных участников проекта составляет значительную часть их сознательной жизни. Но все же большинству участников надолго задержаться в теледоме не удается, как бы они к этому ни стремились. В отличие от долгожителей, они становятся второстепенными персонажами, составляют короткие сюжетные линии, которые быстро обрываются[16].

Между героями возникают какие-то отношения: позитивные (любовно-сексуальные) или негативные (интриги, оговоры, обиды, ненависть), как и в любом сериале. Можно сказать, что герои шоу выстраивают его сюжет, еще более неопределенный, чем в обычных сериалах. По своей длительности (числу серий) «Дом-2» уже превзошел, наверное, все мексиканские сериалы. Если сериалы, у которых съемки накладываются на показ уже отснятых серий, стремятся к синхронизации времени действия в эфире и в жизни, то в «Доме-2» зрительское и сюжетное время полностью совпадают: все происходит практически в режиме реального времени. Но при этом события внешние практически не влияют ни на героев сериалов, ни на участников «Дома-2», которые изолированы от проблем политики или экономики – их в сериальном мире просто не существует. Они практически вырваны из социума и их жизнь, подобно героям произведений искусства, задана рамками сюжета и ничем более.

Как и у обычных сериалов, время существования проекта неизвестно, оно зависит только от зрительского интереса. Когда он начнет спадать, придется делать некий финальный аккорд. Но в принципе он может продлиться неопределенно долго, сопровождая, дополняя и синхронизируя жизнь своей целевой группы. Так что по своему функционированию данный проект и сериалы чрезвычайно близки между собой.

Надо ли стыдиться?
В нашей стране телесериалы имеют короткую историю, но по числу контактов с людьми им нет равных в современной культуре. Принято говорить, что советская культура была книжно-ориентированной, а постсоветская является зрительской, телевизионной. Но массовость зрительского обращения к сериалам позволяет назвать современную культуру не просто зрительской, но сериально-ориентированной.

Зрители сериалов пытаются скрыть свои пристрастия, считая их низменными. Критики относятся к основной части сериалов как к сугубо трэшевой продукции. Для этого у них есть все основания: художественный уровень большинства сериалов низок, если сравнивать их с образцами традиционного искусства. Но ведь и кино начиналось как своего рода балаган, и при сравнении его с театральными шедеврами начала прошлого века, выглядело образцом низменного искусства для толпы.

В своем стихотворении «Кинематограф» (1913 год) Осип Мандельштам дает описание зрелища, практически полностью совпадающего с мексиканским сериалом. Если убрать название и первую строку, то мы увидим пересказ сериалов «Богатые тоже плачут» или «Просто Мария»:

«Кинематограф. Три скамейки.
Сентиментальная горячка.
Аристократка и богачка
В сетях соперницы-злодейки.
Не удержать любви полета:
Она ни в чем не виновата!
Самоотверженно, как брата,
Любила лейтенанта флота.
А он скитается в пустыне —
Седого графа сын побочный.
Так начинается лубочный
Роман красавицы-графини».

Это не означает, конечно, что «сентиментальная горячка» сериалов со временем превратится в высокое искусство. В «долгоиграющих» сериалах, которые снимают очень быстро (иногда на серию хватает одного дня съемок) шедевры в традиционном смысле слова возникнуть не могут. В том числе и потому, что нет критериев оценки этого принципиально нового искусства. Но к чему стремилась русская критическая традиция, важная часть национальной культуры? Она пыталась воспроизводить жизнь: достаточно вспомнить художников-передвижников, так любимых массовой публикой. А что мы видим в сериалах или в «Доме-2»: течение жизни на экране, параллельное течению естественной жизни, пусть не обобщающее ее, но воспроизводящее во многих деталях. А отсутствие строго фиксированной траектории от начала сюжета к его финалу? Если раньше массовое искусство снижало, адаптировало, травестировало, пародировало искусство высокое, то разве не дадут сериалы новые идеи серьезному искусству?

Дихотомия «настоящее искусство – поделки для невзыскательной толпы» уже не работает, хотя бы потому, что сериалы (как и реалити-шоу) в строгом смысле не принадлежат к сфере искусства, выполняя не сколько художественные, сколько социальные функции (причем, функции позитивные), а значит не могут анализироваться и критиковаться с позиций искусствоведения. Герои сериалов, ежедневно входящие в дом, становятся членами семьи, спасают от одиночества и скуки, с ними возникает эмоциональная связь. Сериалы для значительной части людей (преимущественно женщин) являются постоянной темой общения, вокруг их обсуждения формируются общности.

В сериалах размещается много рекламы. Несмотря на все зрительские попытки убежать от нее, воздействие телевизионной рекламы остается довольно сильным. Что рекламируется на телевидении вообще и в сериалах в частности? Потребительские товары, преимущественно недорогие, доступные основной части аудитории. Хотим мы этого или нет, но просмотр сериалов с рекламными блоками формирует потребительское поведение людей и во многом их образ жизни.

С учетом социальной функции сериалов, важно, чтобы люди не испытывали чувства вины из-за своей любви к ним.

Ссылки
<sup>[1] Вообще реклама оценивается как самое «низкое», наиболее противоречащее традиционным ценностям на телевидении. Поэтому снять рекламу из телевизионного продукта – это уже возвысить его над другими. Не случайно, уже много лет подряд 9 мая главные каналы полностью убирают из эфира рекламу как знак уважения к ветеранам. Предполагается, что реклама – открыто коммерческая часть телевидения - противостоит благородству, мужеству, а значит (в соответствии со старой системой ценностей) нестяжательству победителей.

[2]О сериале «Ликвидация»

[3] Вот что сказала о сериале «Татьянин день» одна респондентка: «Конечно, ерунда все это. Но хоть герои – простые люди, нормальные, живут как все, а не в Сорбонне обучались».

[4] «Бедная девушка Марианна Вильяреаль теряет отца и уходит из дома, где стала хозяйкой мачеха, даже не подозревая, что она - наследница большого состояния. В столице она попадает в семью Сальватьерра, которая через много лет становиться для нее родной. Но на ее долю выпало много страданий - потеря сына, долгие поиски его, разрыв с любимым человеком и удочерение девочки из приюта...».

[5] «Богатые тоже плачут. В Обнинске появился новый дом-красавец», «Богатые тоже плачут. Легко ли быть яппи?». Этим именем называют даже торты.

[6] Недавно на одном из форумов предложили вспомнить и обсудить этот сериал, и вот какие отклики последовали: «Бред сивой кобылы! Престарелая Марианна с тонной грима в роли юной девы – это что-то! А Луис-Альберто… А что у них тогда молодых актеров не было что ли? Сюжет – больница Кащенко отдыхает!», «Точно, престарелая корова строила из себя 18-летнюю девушку. Но когда я смотрела фильм, помню, мне очень нравилось»

[7] Слова песен группы «Сектор газа»

[8] О сериале «Петербургские тайны»

[9] После этого сериала ...</sup>

 Отправлено: 20.06.08 15:46. Заголовок: Еще один интересный ..

... позабытого В.Крестовского стали считать русским классиком, но вскоре после окончания показа его имя опять вернулось в небытие для массового читателя и зрителя.

[10] Между прочим, именно «Менты» научили наше телевидение эксплуатировать каждый удачно найденный ход, оригинальное решение, которые привели к зрительскому успеху. Очень быстро приемы, идеи, герои сериала начинают клонироваться, повторяться, воспроизводиться до бесконечности.

[11] Вот с какой симпатией описаны герои сериала в русской «Википедии»: «Главные герои не являют собой образец безупречности, они могут вести себя не слишком корректно, не чураются выпивки, в том числе и на рабочем месте, у них масса личных проблем, иногда они могут обойти закон, если он мешает привлечь преступника к ответственности. Однако при всём этом они — явно положительные и симпатичные персонажи, их недостатки компенсируются искренним стремлением бороться с преступностью».

[12] Михаил Бахтин писал о том, что в хронотопе проявляется неразрывность пространства и времени, когда время выступает в роли четвертого измерения пространства.

[13] Для этого снимается несколько вариантов эпизода в зависимости от того, какая команда победила, либо матч завершился вничью. В эфир идет тот вариант, который соответствует результату матча.

[14] Я помню, что когда начался показ сериала «Бедная Настя», никакой Насти в числе героев не было. В своем интервью создатели сериала признавались, что они еще не знают, кто такая Настя и когда она появится. Но название сериала появления такой героини обязательно требовало. Это напоминает разговоры между девочками, когда одна из них заявляет: «Если у меня будет дочь, я назову ее Настей».

[15] Анастасия Дашко «прожила в телевизоре» три с половиной года, Ольга Бузова и Степан Меньщиков - более трех лет, три года продолжалось участие в проекте Алены Водонаевой.

[16] Характерно, что про участников, покинувших проект, на сайте «Дома-2» говорится: «Те, кто ушел из шоу». Почти «те, кто ушел из жизни».
`
Любовь Борусяк

 Отправлено: 27.06.08 07:29. Заголовок: Nulin , спасибо, а я..

Nulin , спасибо, а я сейчас очень хороший Испанский сериал смотрю "Цыганки", не похож на все ранешние сериалы, Подробнее...

...только прошу не смеяться

 Отправлено: 04.08.08 13:13. Заголовок: Сегодня ночью не ста..

Сегодня ночью не стало Александра Солженицына — писателя, публициста, историка и общественного деятеля. Он скончался на 90-ом году жизни в Москве. В последнее время сильно болел, однако продолжал работать над полным собранием своих произведений. В них уместилась вся его жизнь — война, 8 лет лагерей, изгнание и возвращение на родину.

Светлая память...

 Отправлено: 04.08.08 15:13. Заголовок: Светлая память, хоро..

 Отправлено: 24.09.08 21:33. Заголовок: Рекомендую почитать ..

Рекомендую почитать

КП, 24.09.2008
Как изменилась и изменится в ближайшее время родная речь
Все понимают, что сегодня русский язык - совсем не тот, каким был в середине ХХ века. Многие по этому поводу ворчат: мол, он «загрязнился», испортился из-за сленга и заимствований. Но есть и другая точка зрения: он просто изменился так, как менялись все языки во все времена... О том, на каком языке мы говорим, корреспондент «Комсомолки» побеседовал со старшим научным сотрудником Института русского языка имени В. В. Виноградова Российской академии наук Еленой ШМЕЛЕВОЙ.



Кофе недолго быть «мужчиной»

- В Оксфордский словарь английского языка за последние годы включены сотни новых слов, которые считались сленговыми. А как обстоят дела у нас? Кто решает, включать слово в словарь или нет?

- Важно понимать, что каждый конкретный словарь - авторская работа, его составляют один или несколько человек. Как правило, автор сам и принимает решение. А канонического, образцового толкового словаря, такого, как Оксфордский, в России просто нет. Лично я пользуюсь четырехтомным словарем Академии наук, но он довольно старый, его пора переделывать. А вот словарь Ожегова и Шведовой, напротив, считается передовым...

Вообще словарь может написать кто угодно, и на развале легко приобрести «справочник», полный ошибок. Так что я советую пользоваться только теми словарями, которые одобрены Академией наук, - им можно доверять. Вот сейчас, например, появилась серия «Словари XXI века», которую выпускают наш институт и издательство «АСТ-Пресс»...

- Сколько требуется времени новому слову или понятию, чтобы попасть в словари?
- Филологи всего мира очень консервативны: мы не спешим впускать изменения в справочники. Вообще любое нововведение сперва встречается лингвистами и учителями в штыки: «Так неправильно!» А слово употребляется чаще и чаще. И когда оно входит в лексикон большинства образованных людей, как бы «легализуется», - уже и до словаря рукой подать. Но порой этот процесс затягивается на десятилетия.

Кстати, все это касается и ударений. У Некрасова читаем: «Посмотрит - рублем подарИт». Сегодня мы говорим «подАрит», а ведь еще моя бабушка меня поправляла: «Ну как же ты можешь говорить «подАрит»? Это же ошибка!»

- Отсюда недалеко и до популярного слова «звОнит».
- Меня ужасно раздражает, когда в нем ставят ударение на первый слог! Мы не впускаем этот вариант в словарь. Но при этом прекрасно понимаем, что разница между «звонИт» и «звОнит» - та же, что между «подарИт» и «подАрит»... Так что, возможно, лет через двадцать лингвисты сдадутся и включат это слово в словарь. «ВключИт» ведь тоже со временем может стать языковой нормой.

- Можно вспомнить и кофе, который то ли «он», то ли «оно»...
- Пока что и «звонИт», и «включИт», и «кофе» - своего рода проверочные слова, пароли, по которым можно вычислить образованного человека. Все грамотные люди знают, где ставить ударение и что «кофе» - мужского рода.

Вот только надо помнить, что раньше многие слова на «-о» и «-е» были мужского рода - «пальто», «депо», а со временем они естественным образом перешли в средний род. Слово «кофе» в этом ряду - исключение, и долго оно в мужском роде не удержится. Вы и сами наверняка сбиваетесь и машинально говорите «черное кофе»... Некоторые словари уже предлагают оба варианта как правильные...

Вообще у профессиональных лингвистов несколько мистическое отношение к языку: он нам кажется живым организмом, который живет и растет сам по себе, как ребенок. И с языком что-то сделать очень трудно - он нас все равно побеждает.

Медведеву посоветовали говорить про «отморозков»?

- За последние 15 - 20 лет произошло резкое смешение стилей, - говорит Елена Шмелева. - Раньше четко различались высокий стиль, когда партийный деятель зачитывал текст с бумажки, трижды проверенной редактором, и низкий - уличные разговоры. А сегодня и Путин, и Медведев спокойно употребляют слова вроде «отморозки», «подставить», «мочить в сортире». Можно догадаться зачем: это делает их речи более яркими. На такое выражение моментально обращаешь внимание и заодно вслушиваешься во все остальное. Медведев всегда говорил плавно и интеллигентно, но такая речь запоминается хуже. Не могу исключать, что, когда он стал президентом, консультанты посоветовали ему «расцвечивать» свои выступления.

- Чем обернется взаимопроникновение высокого и низкого стилей?
- В английском - особенно в американском его варианте - сейчас весь язык немножечко как на кухне. Даже в фильмах и спектаклях о возвышенных вещах говорят по-простому. Может, так будет и у нас, но когда - отдельный и сложный вопрос.

А с другой стороны, после смешения стилей в английском почти не осталось неприличных слов. Fuck и тому подобные выражения уже не ощущаются как страшное ругательство - скорее как «черт побери». В русском иное отношение к нецензурной брани, она остается сильно табуированной.

- Хотя некоторые слова уже начинают довольно громко звучать, например, в фильмах...
- Вообще язык - это призма, через которую мы воспринимаем мир. И главные изменения в сегодняшнем языке обусловлены переменами в нашем мировоззрении. Например, успех никогда высоко не ценился в русской культуре. «Успешный человек» - похвала, абсолютно немыслимая еще лет тридцать назад. А слово «карьерист» вообще считалось чуть ли не ругательством... Сегодня же мне аспирантка с гордостью рассказывает о своем молодом человеке: «Он такой успешный карьерист!»



Телевизор научил нас говорить быстро

- Что еще, кроме лексики, меняется в языке?
- Очень многое! Например, мы стали говорить довольно быстро. На это повлиял язык телевидения и радио. Когда человек берет интервью или рассказывает новость, ему нужно уложиться в рамки короткого сюжета, он торопится и порой впопыхах ошибается. А ведь люди бессознательно перенимают речевые манеры тех, кого видят и слышат в телевизоре. Даже те, для кого не характерны неряшливая быстрая речь или жаргонные слова, невольно начинают говорить так же.

- Некоторые переживают, что в русский язык проникло слишком много слов из английского...
- После падения «железного занавеса» появились понятия, для которых проще было скалькировать уже имеющееся слово, чем придумывать свое. Например, пиар или маркетинг. Это многих раздражало, но ситуация стабилизируется: язык постепенно переваривает все заимствования. В компьютерном жаргоне быстро появились вполне русские «клава», «мыло», «аська». Никакой трагедии нет: русский язык и не с таким справлялся.

- А что же язык «падонков»? Все эти «ржунимагу» и «паццталом»?
- С одной стороны, это очень интересно и вовсе не является следствием безграмотности. Наоборот, с орфографией могут играть только те люди, которые знают правила. Эти игры могут быть полезны: академик Ушаков еще до войны проводил семинары с аспирантами и просил их нарочно писать слова неправильно, чтобы найти в них все спорные места...

И все-таки Интернет может сильно подпортить орфографические нормы. Тут то же самое влияние, что и на телевидении, только не через слух, а через глаза. Учителя в школах советуют: «Чтобы правильно писать, надо много читать» - автоматически запомнить, как пишется то или иное слово. Но если читать блоги, где масса ошибок, легко запомнить неверный вариант!

- И чем это грозит?
- А знаете, вообще трудно заранее говорить, плохо это или хорошо... В пушкинские времена жестких орфографических норм в принципе не было, каждый писал как хотел. Но позже, во второй половине XIX века, правила появились, а потом к орфографии стали очень строго относиться в школе. Из-за ошибки, допущенной в сочинении, человека до сих пор могут не принять в институт. Мое поколение считало попросту неприличным писать неправильно. А новое поколение по этому поводу не переживает: грамотность уже не входит в набор обязательных требований! И к чему это приведет - никто пока не скажет.



ВОПРОС ДНЯ
Что вас раздражает в нашем современном языке?

Валерий КОМИССАРОВ, председатель Комитета Госдумы по информационной политике:
- Русский язык как живой организм развивается. Это раздражает людей ортодоксальных. Их можно понять. Появилось много новых словечек. Скажем, «тусовка». Конечно, сложно представить, если бы у Толстого было сказано: «тусовка» в доме Ростовых. Но пугаться не стоит. Примитивное и пошлое язык обязательно отвергнет.

Алексей ВЕНЕДИКТОВ, главный редактор радиостанции «Эхо Москвы»:
- Меня раздражают слова, которые я не могу объяснить своему восьмилетнему сыну. Например, он спрашивает, что было раньше - «блин» как еда или «блин» как ругательство? А поскольку он употребляет это слово в обоих случаях, меня это тоже раздражает.

Станислав ГОВОРУХИН, кинорежиссер, депутат Госдумы:
- Огромное количество англицизмов и еще «феня». Пора брать на вооружение опыт Франции, где активно борются за чистоту языка. Ведь он - элемент национальной безопасности.

Отец Всеволод ЧАПЛИН, зампредседателя отдела внешних церковных связей Московского патриархата:
- То, что язык становится примитивным. Скоро мы превратимся в народ Эллочек Людоедок. Лекарство одно - правильно говорить везде и особенно дома, в присутствии детей.

Виктор ЧУМАКОВ, писатель, член межведомственной комиссии по русскому языку:
- Меня раздражают неправильные ударения и то, что многие газеты не используют букву «Ё», которую никто не отменял.

Геннадий НИКОЛАЕВ, профессор кафедры истории русского языка КазГУ:
- У нас даже с телеэкранов и по радио звучит бранная речь.

Наталья ШОРОХОВА, корректор, Красноярск:
- Очень нервируют «брифинги», «фрилансеры» и «френды».

Елена, читательница сайта KP.RU, Москва:
- «Как бы», вставляемое к месту и не к месту. Так и хочется спросить у тех, кто дорогу «как бы» перешел, - так перешел или под машину попал?

Денис КОРСАКОВ

 Отправлено: 24.09.08 21:58. Заголовок: Это статья мне кое-к..

Это статья мне кое-кого напомнила...
Ещё добавлю в словарик: "падсталом валяюсь"

 Отправлено: 24.09.08 22:35. Заголовок: Евгения adm пишет: ..

Евгения adm пишет:

цитата:

Ещё добавлю в словарик...

Евгения, Вы схватываете просто на лету. ЗАЧОТ!

 Отправлено: 02.11.08 21:25. Заголовок: Бабушкины советы, ma..

Бабушкины советы

---

- Бабушка, как мне понять, что я влюбилась?
- Очень просто, внученька. Ты помнишь, как вы познакомились?
- Конечно, бабушка. Я помню не только наше знакомство, но и каждую встречу: как мы первый раз улыбнулись друг другу, как первый раз взялись за руки, как поцеловались. Знаешь, бабушка, я даже помню, всё-всё-всё, о чём ему рассказывала; над какими его шутками смеялась; как готовилась к каждому свиданию; во что была одета, чтобы ему понравится. Это любовь, бабушка?
- Нет, внученька. Любовь – это когда помнишь, во что он был одет на свиданиях. А если помнишь себя, это влюбленность. Сложи куклы в ящик, внученька.

---

Бабушка, скажи мне, когда наступает время расставаться? Может, лучше уходить после первой же ночи, пока еще нет неоправдавшихся надежд, не дожидаясь выяснения отношений, оставив на память только смущённое приятное воспоминание? Или после многих и многих ночей, когда всё само потихонечку исчезнет, неизвестно куда и почему; спокойное «экологическое» расставание, без боли чего-то рвущегося, без надрывов и криков?
- Тут всё очень просто, внученька. Уходить надо не после какого-то определенного количества ночей, а после первого же утра, когда тебе не захочется встать пораньше и приготовить ему завтрак. Напои его тогда чаем, поцелуй на прощанье и закрой дверь.

---

- Бабушка, он мне до сих пор снится…
- Внученька, вспомни прошлогодний снег.
- При чём тут прошлогодний снег? Я же совета у тебя хотела попросить, а не о погоде поговорить.
- А я тебе, внученька, его уже и дала. Если ещё болит, если ещё не до конца забылось, если вздрагивает ещё внутри, то ты скажи про себя мысленно: «Прошлогодний снег». И относись к тому, что у вас было, точно так же. Невозможно сохранить снежинку летом, внученька, - приходит и ей время растаять. И хоть тебе сейчас в это тяжело поверить, но обязательно выпадет новый снег. Просто доверься времени и дождись его, нового, свежего, чистого, первого снегопада. Но если ты еще тоскуешь по тому, что прошло, повторяй про себя: «прошлогодний снег, прошлогодний снег, прошлогодний снег».

---

- Бабушка, я буду бороться за свою любовь. Я не отдам его просто так. Не опущу руки, не сдамся без боя!
- Внученька, знаешь ли ты такую любимую игру школьных массовиков-затейников, когда надо бегать вокруг стульев, которых заведомо на один меньше, чем играющих; а когда закончится музыка, успеть занять стул первым? Внученька, ты ведь играешь именно в эту игру, когда пытаешься "бороться". Зачем же бегать вдвоём, а то и в троем вокруг одного стула, пытаясь перехитрить соперниц и занять его первым, смеша окружающих, злясь и нервничая? Оглянись вокруг - возле стенки стоят много других незанятых стульев. Ты же уже взрослая, внученька, пора перестать играть в детские игры.

---

- Бабушка, почему мне так больно? Я ревную буквально к любому произнесённому им женскому имени. Когда он не поднимает трубку, я тут же представляю себе, что он с другой. Когда он рассказывает о какой-то женщине, я сразу начинаю думать «было ли?». Ревную к «бывшим», к друзьям, коллегам на работе, к случайным встречным. Как перестать себя мучить, бабушка?
- Внученька, ревность – это обманчивое чувство. Ты не ревнуешь, ты боишься потерять. Но ты не бойся, внученька, это бессмысленно. Потому что если повода для ревности нет, то ревновать глупо, а когда повод уже есть, то поздно.

---

- Все мужчины одинаковые! Бабушка, ему стоит только сказать мне первый раз "привет", а я уже знаю, как он будет вести себя дальше, какие анекдоты рассказывать, как улыбаться, как прикасаться, как ссориться и уходить.
- Ты не права, внученька. Все мужчины разные. Просто нам нравятся похожие мужчины. Тебе нравятся скромные, "домашние"? Тогда почему ты сетуешь, что опять попался зануда, который никуда не хочет выходить из дома? Если ты выбираешь мужчину "душа компании", то не удивляйся, что прийдётся делить его с друзьями, а, зачастую, и параллельными подругами. Если любишь романтиков, то будь готова не только к свечам, стихам и шампанстому, но и к периодическим депрессиям и исчезновениям, которые он будет объяснять "творческими кризисами". Выбираешь мужчину, за которым сможешь быть "как за каменной стеной" - не удивляйся, что не смоежшь найти в этих стенах двери на волю. Женщины выбирают похожих мужчин, а потом удивляются, что они все одинаковые.

---

- Бабушка, я не знаю, как сказать ему, чтобы не сделать больно. Он не заслужил банального «давай останемся друзьями». Он хороший, а мне придётся поступить с ним жестоко. Что мне делать, бабушка, как сказать ему, что между нами все кончено?
- Внученька, запомни: в последней фразе, которую ты скажешь мужчине при расставании, он должен услышать не только неизбежную жестокость, но и благодарность за всё то хорошее, что у вас было. Ведь когда он будет вспоминать тебя, он, неизбежно, будет вспоминать и ваше расставание. И если ты хочешь, чтобы при воспоминании о тебе его глаза улыбались, не выясняй отношений при прощании. Скажи ему только одно: "мне больше не нужно твое присутствие, чтобы любить тебя". И всё, уходи.

---

- Бабушка, я не знаю, стоит ли ему всё рассказать. Вроде бы и ничего такого не было, но вдруг он узнает? И признаваться вроде не в чем, но и рассказать не могу. И как я могу требовать от него быть честным со мной, если сама начинаю что-то скрывать и недоговаривать?
- Внученька, запомни три простых правила. Первое: никогда и ни при каких условиях не обманывай его. Второе: Никогда и ни при каких условиях не изменяй ему. И третье: если уж обманула и изменила, то никогда, ни при каких условиях не рассказывай ему об этом. Только помни, внученька, как бы тебе ни хотелось, но последнее правило следует только за первыми двумя.

---

- Бабушка, я не понимаю что происходит: он вдруг куда-то просто исчез. Все было хорошо, а потом так внезапно, без объяснений просто исчез. Я его уже не вижу, молчит телефон, и даже случайно мы больше не видимся. Может, что-то случилось? Или я обидела его случайно? Может, стоит позвонить и поговорить, выяснить, что же всё-таки происходит?
- Внученька, не стоит, поверь мне. Ведь ты и сама знаешь ответ, только не хочешь себе в этом сознаться. Он не звонит, потому что не хочет – это очень просто. Запомни, внученька, до тех пор, пока мужчина заинтересован в женщине, он не исчезнет. Он будет обрывать телефон, караулить у подъезда, организовывать случайные встречи. И никакие причины, даже самые веские, не станут причиной того, что его не будет рядом, если он этого хочет. И если ты не хочешь заставлять его врать в ответ на твой вопрос о том «почему он пропал из твоей жизни» про то, что был занят или много работы, то лучше не спрашивай. И если не ищешь лишнего повода сделать себе еще больнее услышав правду, то тоже не спрашивай. Ты ведь и так знаешь ответ.

Источник: www.mail.ru

 Отправлено: 03.11.08 14:19. Заголовок: Nulin пишет: Потому..

Советы, вещь хорошая. Но советы в личных отношениях всегда требуют индивидуального подхода. Сколько врачей, столько и диагнозов

Nulin пишет:

цитата:

Потому что если повода для ревности нет, то ревновать глупо, а когда повод уже есть, то поздно.

Правильно, но спорно. Не учтён промежуточный этап...

цитата:

Он будет обрывать телефон, караулить у подъезда, организовывать случайные встречи. И никакие причины, даже самые веские, не станут причиной того, что его не будет рядом, если он этого хочет. И если ты не хочешь заставлять его врать в ответ на твой вопрос о том «почему он пропал из твоей жизни» про то, что был занят или много работы, то лучше не спрашивай.

Не факт

 Отправлено: 03.11.08 20:36. Заголовок: Евгения adm пишет: С..

Евгения adm пишет:

цитата:

Советы, вещь хорошая.

А я что? Я - ничего. Так, мимо проходила, увидела... Можно, конечно, сказать, что давать советы - занятие очень неблагодарное, а принимать - рискованное. Но, сами понимаете, порой велик соблазн или поучить, или поучиться Главное - не злоупотреблять...


Евгения adm пишет:

цитата:

Но советы в личных отношениях всегда требуют индивидуального подхода.

Да, дьявол, как обычно, кроется в деталях. Приведенные мной высказывания - скорее повод к размышлению, а не руководство к действию. Как говорится - "Подвергай всё сомнению".


Евгения adm пишет:

цитата:

Сколько врачей, столько и диагнозов

Евгения! Вы подрываете мою веру в профессионализм врачей...

 Отправлено: 04.11.08 13:53. Заголовок: Nulin пишет: Евген..

Nulin пишет:

цитата:

Евгения! Вы подрываете мою веру в профессионализм врачей...

Такова практика. Для этого и собирают консилиумы.

 Отправлено: 08.11.08 16:01. Заголовок: В продолжение темы 4..

В продолжение темы 4-ого, точнее 7-ого ноября...
МК, 08.11.2008
Революции не было
Все-таки жаль, что отменили ноябрьские праздники
Такие они были длинные, яркие, насыщенные…

Предвкушение скорого отдыха появлялось уже в начале месяца, когда школьники уходили на каникулы, на домах вывешивали красные флаги, а в детских садах начинались утренники. Их устраивали именно по утрам, и надо было отпрашиваться с работы, чтоб услышать из уст нежного создания: “Весь народ — и млад, и стар, празднует свободу, и летит мой красный шар прямо к небосводу!”

Текст, конечно, был диковатым, но смысла стихов дети все равно не понимали. Они просто тренировали память, заучивая пламенную чепуху.

Пламенной чепухи тогда везде было изрядно, но, мне кажется, люди относились к ней как к данности, не принимали близко к сердцу.

В трудовых коллективах революция считалась законным поводом выпить. Последний рабочий день был коротким — официально работали до трех, но уже с утра бежали в магазин, сдвигали столы, резали торт и в результате домой в этот день возвращались не раньше обычного, а наоборот, позже. Зависали где-нибудь по дороге, и с этого момента праздник окончательно вступал в свои права.

Седьмое число обычно оказывалось в середине выходных. Наступал апогей праздника. …Сумеречное утро, варежки, первый снег, красные флаги, черно-белый телевизор, парад, раскатистый бас: “Поздравляю вас с какой-то там годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции!” — и плывущее за ним эхо: “Ура! Ура! Ура!” Постановка, спектакль. Но создавало настроение.

К обеду однозначно звали гостей. Готовили много — почти как на Новый год. С утра на кухне стучали ножи. Салат оливье, картошечка, капусточка, селедочка — вся закуска под водочку, как положено.

В семейном кругу тосты за революцию не поднимали. Далекая революция, случившаяся черт знает когда, и ноябрьские праздники воспринимались раздельно. Революция — это история, ее надо учить и сдавать. А праздники — это праздники. В праздники надо собраться вместе, перецеловаться, закусить, выпить, посидеть хорошо, всех и вся обсудить…

Парад, флаги, салют исполняли роль праздничного антуража. На Новый год положено ставить елку. На седьмое ноября положено смотреть парад — это было скорее семейной традицией, чем государственной идеологией. Почему ее нельзя было сохранить?

Традиции — это ведь очень ценная штука. На традициях держится общество, они его объединяют, цементируют. Чтоб традиция возникла и укрепилась, нужны десятилетия, она не вырастет за один год на пустом месте по приказу сверху.

У нас отобрали традицию, которая утверждалась восемьдесят лет. На месте этой традиции образовалась пустота, вакуум. Четвертое ноября, предложенное в качестве компенсации за седьмое, стремится заполнить пустоту фашистской традицией, укрепляющейся у нас на глазах. Уже понятно, что 4 ноября будет принято ходить на русские марши и резать нерусских.

Это что — лучше, чем отмечать очередную годовщину социалистической революции?

Власти, видимо, чувствуют, что народ скучает без любимой традиции, поэтому в этом году на седьмое ноября — в будний день! — нам устроили парад. Но не такой, как прежде, а потешный. Из гражданских — ветеранов, студентов, спортсменов. Причем проводился он не в честь революции 1917 года, а в честь парада 1941 года, который как раз проводился в честь революции, но об этом мы как бы не помним. Делаем вид, что знать не знаем ни про какую революцию.

Хотя революция была, и Ленин был, и Коммунистическая партия руководила и направляла. Плохое или хорошее, но это наше прошлое. Почему мы должны о нем забывать? Наоборот, надо помнить. Другого прошлого у нас не будет, только такое. Четыре ноябрьских дня с пламенной чепухой, красными флагами, капусточкой и селедочкой.

Да, все-таки жаль, что их отменили. Хорошие были праздники — длинные, яркие, насыщенные…
Юлия Калинина

 Отправлено: 08.11.08 22:25. Заголовок: Nulin пишет: Хотя р..

Nulin пишет:

цитата:

Хотя революция была, и Ленин был, и Коммунистическая партия руководила и направляла. Плохое или хорошее, но это наше прошлое. Почему мы должны о нем забывать? Наоборот, надо помнить. Другого прошлого у нас не будет, только такое. Четыре ноябрьских дня с пламенной чепухой, красными флагами, капусточкой и селедочкой.

Странная какая то логика у дамы... Чему радоваться и праздновать? Что столько народу поубивали друг друга в экстазе борьбы "за светлое будущее" ?! Что страна на несколько лет погрузилась в полный хаос и анархию?! Что в результате вся экономика страны была в такой извиняюсь п... что поднимали ее еще большими жертвами?! Знать и помнить про все это просто ОБЯЗАНЫ, но вот праздновать брррр - как то совсем нет никакого желания.

Я согласна, что традиции они нужны для общества - но не такие - ИМХО.

 Отправлено: 09.11.08 10:55. Заголовок: Девушки не спорьте. ..

Девушки не спорьте. Предлагаю посмотреть фильм на эту тему "Адмирал". Сильно!

 Отправлено: 09.11.08 22:54. Заголовок: Евгения adm пишет: ..

Евгения adm пишет:

цитата:

Девушки не спорьте. Предлагаю посмотреть фильм на эту тему "Адмирал". Сильно!

да я собственно и не собираюсь никого переубеждать и тем более спорить Каждый сам решает что он празднует и какой смысл в это празднование вкладывает. Высказала лишь свое субъективное мнение не претендуя на его абсолютность.
А "Адмирала" я видела и не раз и я думаю куплю на диске что бы периодически пересматривать. И вообще люди больше будут помнить про те события, если будут такие фильмы появлять, а не бездумно напиваясь и веселясь 7 ноября.

 Отправлено: 17.11.08 19:51. Заголовок: Даниил Дондурей: «Мы..

Даниил Дондурей: «Мы снимаем фильмы, которые зрителям не нужны!»

Социолог, киновед, главный редактор «Искусства кино» рассказывает OPENSPACE.RU о проблемах российского кино. Они начались задолго до кризиса

Три года назад в идеологических целях была запущена легенда о подъеме российской киноиндустрии. Это была специальная мощная акция, она была нужна всем. Я бы это назвал «универсальной обманкой». У этого мифа о бурном развитии российского кино были свои плюсы. Я обязательно о них скажу. Но все-таки это был миф. На самом деле если что и развивалось, так это производство. И больше ничего. Обычно ведь как делается: из 10—12 элементов нормальной киноиндустрии берется один, объявляется самым важным, но на это никто не обращает внимания, потому что серьезного анализа ситуации нет. Это одна из тайн российской культуры — никогда не собирать достоверную информацию, не приглашать людей, которые бы понимали что-то в конкретной сфере. Поэтому экономикой кино у нас занимаются режиссеры, режиссурой — кинокритики, критикой — философы, философией — экономисты, а юристы всем этим управляют.

Итак, году примерно в 2005-м нам начали рассказывать о бурном расцвете кино: очень много фильмов снимается, народ обожает русское кино, а так как он обожает русское, значит, не любит Голливуд. А это очень здорово, значит, ты патриот. Говорили об огромном количестве фильмов, которые мы снимаем, об огромном количестве режиссеров и актеров, о большущих деньгах, о любви нации к кино. И всем от этого было хорошо. Во-первых, продюсерам — они могли уговаривать инвесторов давать много денег. Во-вторых, режиссерам — им удавалось запускать все больше и больше проектов. Потрясающе хорошо было актерам — они за съемочный день могли зарабатывать столько денег, сколько академик и лауреат Нобелевской премии зарабатывает за несколько лет. Прекрасно жилось телеканалам, которые под это дело могли еще увеличивать рекламные ставки. Замечательно было партработникам «Единой России» да и других партий (они все у нас патриотические) демонстрировать, как патриотичен наш народ накануне выборов, как он любит все отечественное и как ненавидит Америку, которая незаметно стала отвечать за все, даже за плохо пожаренные твоей женой котлеты или за двойку, полученную твоим сыном. Отлично!

Проблема заключалась только в том, что не было внятного анализа: а что же на самом деле происходит в кино? А на самом деле сверхдоходы от нефти естественным образом увеличили доходы населения. И молодые люди, которые в основном и оплачивают всю индустрию развлечений (а это миллиарды долларов!), успевают оставить деньги не только в ресторанах и ночных клубах, но и в кинотеатрах. Кинотеатры показали действительно очень большой рост. За эти годы, за последние десять лет, сборы выросли более чем в 25 раз. Если в 1997 году было $20 млн сборов, то в прошлом — $570 млн. А в этом году мы уверенно преодолеем планку в $700 млн.

Да, примерно 28% этих денег — сборы российских фильмов. Русских фильмов действительно очень много. Учитывая, что у нас двухлетний цикл производства, каждые два года снимается около 200 фильмов. В кинотеатрах ежегодно появляется примерно 85. А деньги из них собирают примерно 4—7.

Так какой же это расцвет, если в кинопроизводство в 2006 году было заложено $250 млн, собрали меньше $160 млн, а продюсерам вернулось $69 млн?! И кто же возместил эти затраты в $150 млн? Ну, прежде всего, государство — около $70 млн. А еще $80 млн — это прямой обман глупых инвесторов, а также вполне осознанные понты некоторых людей (у нас же очень богатая страна, просто большинство населения об этом не знает), которые вполне способны потратить миллион долларов за неделю. У этих людей есть любимые девушки, они хотят снять их в кино, они спокойно отдают несколько миллионов на съемки, а потом, продав парочку миллионов баррелей нефти, отыгрывают эти деньги за час.

Так, значит, получается, что из этих 85 фильмов зрители 80 просто не посмотрели? Да. Вернее, так: для отчетности они их посмотрели. 10—20 сеансов прошло в кинотеатрах, чтобы кинокритики из «Известий», «Коммерсанта», «Ведомостей», «Времени новостей» и OPENSPACE.RU могли их посмотреть — бесплатно, разумеется. А потом фильмы исчезают из кинотеатров.

Вот это и есть настоящий кризис. Кризис многосторонний. Давайте я перечислю его негативные стороны, после того как мы разобрались с его положительными чертами. Во-первых, мы снимаем фильмы, которые зрителям не нужны! И это 90% фильмов. Если мы отделим те 5—7 фильмов, которые собирают деньги, и те 7, которые можно отнести к разряду художественных произведений (вряд ли их больше, правда?), то где остальные 70? Их нет. В производстве они есть, в документах Министерства культуры есть, в гонорарах огромного числа народных артистов, от пребывания которых в фильме (раскрою уж эту страшную тайну) количество проданных билетов не увеличивается, они есть. А зрителей нет.

Второй опаснейший момент заключается в том, что же представляют собой фильмы, оказавшиеся лидерами проката. Это фильмы, за которыми стоят телеканалы или огромные холдинги, способные вложить в производство от $5 млн до $10 млн. Это мало кто себе может позволить. Средняя стоимость фильма $1,5—2 млн, вложить больше продюсер обычно просто не может. У него нет таких денег. А вернуть их он никогда не сможет. Чтобы вернуть эти деньги, он должен либо покупать 5 часов телевизионной рекламы, а у него опять-таки нет на это денег, либо снимать комикс типа «Гитлер капут!» или тех, что выпускает «Первый канал». Но большинство продюсеров не хотят снимать эти комиксы, им противно.

Получается, что деньги могут вернуть только те, кто может напечатать 1200 копий. У нас 1600 новых кинотеатров (только они деньги и собирают), и шанс собрать деньги у тебя появляется только в том случае, если ты можешь монопольно отсечь головы всем конкурентам. Ты договариваешься с сетями, и в результате человек приходит в многозальник в торговом центре. И в первом зале идет «Ирония судьбы. Продолжение», и во втором зале идет «Ирония судьбы. Продолжение», и в третьем и в четвертом залах тоже идет «Ирония судьбы. Продолжение», и — стыдно сказать — но в пятом зале тоже идет «Ирония судьбы. Продолжение». Остаются два зала, которые расписываются под американское кино, потому что у американцев есть ужасная черта (ее особенно ненавидят продюсеры таких программ, как «Постскриптум и «Судите сами»): производя 10% мирового кинопроизводства, они контролируют 62% мирового экранного времени. Поэтому их выбросить не удается.

А если у тебя нет пачек денег, лежащих в других кинозалах, а у большинства продюсеров их нет, особенно у тех сумасшедших, которые снимают хорошее кино… Если ты не выпускаешь по 3—4 фильма в год и у тебя нет свободных $30 млн, ты пропал. Ты не соберешь деньги со своего фильма. Это замкнутый круг.

И это еще не все. Есть еще важная вещь, по-настоящему трагическая для нашей страны. Никогда во всей истории российского кино, включая 30-е годы, не говоря уже о свободолюбивых 20-х или не менее свободолюбивых 60—70-х, не было такого ужасающего ухудшения состава аудитории. Аудитория российского кино теряет последнюю подготовленность к фильмам средним — не говоря уж об эстетически сложных, она уже не распознает качественное кино, просто не различает его. Я хорошо помню ситуацию 1992 года. Я тогда гостил у своих родителей в городе Пенза. Я видел там бабушку, чудесную старушку. Она была в шоке от 50 сортов колбасы. От 15 сортов масла. Какое-то новозеландское, немецкое, экологически чистое. Такого же не бывает. Колбаса бывает только двух сортов — за 2 р. 90 коп. и 2 р. 20 коп. И других не бывает. За все семьдесят лет своей жизни она такого не встречала.

И зрители сегодня тоже не воспринимают это разнообразие. Это ужасающая проблема, о которой не пишут киноведы, о которой не болит голова не только у министра культуры, но и у Администрации президента. Нет людей, способных считывать содержание качественного кино. Фильмы, получившие призы в Канне или Венеции, у них вообще нет шанса собрать 20 рублей в России. Это такие фильмы, как «Четыре месяца три недели и два дня», или «Класс», или «Тайное сияние». Они идут несколько сеансов в двух кинотеатрах только потому, что у нас еще есть подвижники, готовые их закупать и показывать. В 15-миллионном городе не находится 10 тысяч человек, способных посмотреть мировой шедевр. Все сидят на игле «Гитлера капут!». Или тех фильмов, за которыми стоят телеканалы и вкладывают по 500 минут рекламного времени в каждый. Тут уже против лома нет приема. Воспитанный на телерекламе молодой человек тащит свою маму под видом культового кино (я в принципе нормально отношусь к этим фильмам, просто иронизирую) на фильм «Адмиралъ», или «Ирония судьбы. Продолжение», или на «9-ю роту». Или основное пари этого года — «Стиляги» против «Обитаемого острова». Вот в течение 5 дней выйдут эти фильмы, и начнется битва гладиаторов. А на самом деле — я тут не говорю о качестве фильмов, будь то даже шедевры, — это будет битва кошельков.

И все это длится три года и никак не связано с финансовым кризисом. За всем этим стоят раздутые ожидания инвесторов, режиссеров, продюсеров и т.д. Кроме того, есть еще целый ряд процессов, которые даже профессионалы у нас не понимают. Ну, например, такой: в России производство кино и телесериалов связано в единый холдинг. Это очень плохо, потому что подавляющее большинство аудитории не отличает фильм от сериала. От этого кино работает в телевизионном мышлении, актеры требуют несметных денег за то и за другое, поскольку сериалов у нас снимается 2,5—3 тысячи часов в год. Это производство мыла душит кинопроизводство. Есть и другие проблемы.

Здесь много процессов, никак не связанных с кризисом, которые начались 3—4—5 лет назад. У нас снимается кино не для зрителя; производящих кинокомпаний огромное количество, их более 100; для такой небольшой, ну, средней кинематографии, как наша, этого слишком много. Ненормально, когда каждый режиссер одновременно и продюсер. Мы ведь понимаем, что страна у нас глубоко аморальна, каждый хочет заработать по дороге, и режиссер, чтобы не кормить продюсеров и других паразитов, сам объявляет себя и продюсером. Но это смешно. Не может же спортсмен быть одновременно и судьей. Неудобно сказать, но ведь надо же сказать когда-нибудь: «Эй, народный артист, ты не Стивен Спилберг. Не Спил-берг. Тебе нужен продюсер».

Нашему кино нужно серьезное отношение. Настоящий анализ — в том числе и государственной политики в кино. Кому наше государство дает деньги последние 10 лет? Есть ли где-нибудь отчеты? Естественно, не финансовые, ведь лучшие художники в России сегодня — это не актеры с режиссерами, главный художник в России — это главный бухгалтер. Они нарисуют вам любые фантастические отчеты. Речь идет об отчетах по контенту, о содержательных отчетах. О том, что это за фильм, который был снят за счет государства: на какие фестивали он попал, сколько призов получил, сколько билетов на него было продано? Какая была разница между расходами и доходами? Но это серьезный анализ, а люди привыкли работать в режиме кэша.

Но ведь мы говорим о такой благородной духоподъемной сфере, как искусство. «При чем здесь деньги?» — спросит любой народный артист. Но вот так устроено кино. Это не литература. Если у тебя меньше миллиона долларов, ты не сможешь даже начать съемки. А миллион ты возьмешь не в тумбочке у жены. Это серьезная работа. Ведь $250 млн в год — это только игровые фильмы. Еще $300 млн — это сериалы. А еще нужны деньги на продвижение и дистрибьюцию, на ДВД, на права для показа по телевидению. Это нереально огромный бизнес.

Эта драма началась несколько лет назад. Нынешний кризис ничего плохого ей не принесет, ну разве что переживания продюсеров и режиссеров. Думаю, что за ближайшие полтора года уменьшится количество спекуляций на кинорынке. Это будет холодный брандспойт, который остановит этот четырехлетний разогрев. Инвесторы — то ли циничные, то ли романтичные — уйдут из сферы кино. Нужно будет завоевывать их внимание серьезными бизнес-планами, рассказом о том, что вот мы договорились с самим Хабенским и великой артисткой Боярской, что они меньше будут брать гонорары и себестоимость актерской игры упадет. Сценарии будут запускаться не абы как, лишь бы была единица производства. Будут долго просчитывать и обратятся к аналитикам, чтобы узнать, что такое коммерческое кино. Наконец-то продюсеры перепугаются и будут следить за аудиторией, наконец-то политики будут встречаться с директорами телеканалов, с дистрибьюторами, с продюсерами, а не с великими 80-летними очень уважаемыми людьми, которые снимали потрясающие фильмы в 60—70-е годы, но в современном кино ничего не понимают. Наконец, начнут думать о том, как воспитать тинейджеров, у которых мозги оплыли от попкорна и комиксов. И так далее.

Какое-то очищение, какая-то остановка ущерба национальной кинематографии не нанесут. К сожалению для нас, американцы снимают хорошее кино. Хорошее и предельно конкурентоспособное. Они ведь и сейчас не то что пустили нас на рынок, а так, открыли 3—4 щелочки, в которые мы просачиваемся. Мы не создали альтернативной системы проката, хотя вот куда нужны были государственные деньги. Чтобы в таком городе, как Москва, из 250 залов было хотя бы 10—15, в которых можно было бы смотреть качественное кино. Чтобы интеллектуализм сохранился. Чтобы умные люди могли посмотреть хорошее кино не только в пригородах Парижа, но и в Москве, в хорошем кинотеатре. И тогда руководители нашей страны смогут решить проблему инноваций. А без этого ее решить невозможно.

 Отправлено: 18.11.08 00:02. Заголовок: Да, занятно. Дондуре..

Да, занятно. Дондурей - довольно известная личность в киноведческих кругах. И хотя написано с некоторой степенью сарказма, думаю, в целом, можно доверять его словам. Анализ довольно показательный, и выводы, по большому счету, применимы и ко многим другим отраслям. В сухом остатке: время "головокружения от успехов" (И.В.Сталин ), кажется, заканчивается....

 Отправлено: 29.11.08 13:17. Заголовок: Звучит гордо Lenta.r..

Звучит гордо
Lenta.ru
Как и почему переименовывают города и деревни

Переименовать населенный пункт – затея недешевая и зачастую приводящая к путанице. Однако иногда такое все же происходит, в особенности, если на этом настаивают жители города или деревни.

Некоторым населенным пунктам просто возвращают исторические названия. Так, например, произошло с деревней Дун-Блеске (Dun Bleisce), название которой можно перевести с ирландского как "Форт шлюхи". В 2003 году специальная комиссия порекомендовала переименовать деревню в Ан-Дун (An-Dun), то есть просто "Форт". Но новое имя не прижилось: уже через пять лет деревня снова стала называться Дун-Блеске.

Обитатели "Форта шлюхи" приложили все усилия, чтобы вернуть своему месту проживания историческое название. Они утверждали, что оно их нисколько не оскорбляет. Более того, жители деревни объявили о своей гордости тем, что их малая родина названа в честь некой сильной и самостоятельной женщины, можно сказать, древней феминистки. К тому же официальным языком в Ирландии является английский, а на этом языке название деревни звучит вполне пристойно.

Жители села Лохово в Иркутской области очень хотели переименовать его, например, в Родное. Или Сибирское. В 2005 году об этом даже заговорили всерьез, но ни местные власти, ни старожилы села не захотели пойти навстречу молодежи, поскольку название было дано селу в честь его основателя, носившего фамилию Лохов. Тем более, если бы Лохово переименовали в Родное, жители соседних сел Жмурово и Козлово тоже могли бы попросить сделать названия их населенных пунктов более благозвучными.

Надо сказать, что неприличные названия с географических карт пытались убрать еще большевики. Например, деревню Ибаково в Мордовии переименовали в Нагорную, Поздютки в Подмосковье – в Радугу, Польское Сучкино в Нижегородской области – в Липовку, а Херовку в Смоленской области – в Красную пристань. Село Прибрежное в Минской области когда-то носило название Блевачи, а Гагарин в Гродненской области назывался Дрочиловым.

Впрочем, порой предпринимаются попытки сменить даже вполне благозвучные названия населенных пунктов. Например, в 2003 году адвокат из итальянского города Корлеоне пытался убедить власти заменить название на Куоре ди Леоне (Cuore di Leone - "Львиное сердце"). Ему казалось, что ассоциации с главным героем кинотрилогии "Крестный отец" Доном Вито Корлеоне портят репутацию города. Однако жители, уже привыкшие, что городок считают "родиной мафии", не поддержали активиста. К тому же название привлекало в город туристов, а для маленького городка эта статья доходов является немаловажной.

При решении вопроса о названии города обычно учитываются интересы бизнеса. В 2007 году город Семипалатинск в Казахстане был переименовал в Семей, поскольку ассоциации с ядерным полигоном, где было произведено по меньшей мере 456 ядерных испытаний, отпугивали инвесторов. А столицу Казахстана Астану намеревались переименовать в Нурсултан – в честь президента республики Нурсултана Назарбаева, однако затея не увенчалась успехом.

В США благодаря деятельности маркетологов появились населенные пункты с названиями Secretsanta.com и Half.com. Правда, когда службу Half купил eBay, городу вернули название Халуэй.

Для жителей города обычно важно не только то, как выглядит его название на карте, но и то, как называют их самих. Обитатели итальянского города Бастардо утверждают, что их должны называть "бастардези", жители острова Лесбос безуспешно боролись за право эксклюзивно зваться "лесбиянцами" и "лесбиянками" с представителями секс-меньшинств. А в французском городе Ванту недавно прошло голосование, в результате которого его жители стали называться не "вандалами", а "вантузианцами". В русском варианте новое определение звучит по меньшей мере странно, но французам нравится.

Юлия Савицкая